* * *
В этот раз, как и в Дирлии, за нами с Дюком прислали черный мерседес. Комфортный кожаный салон, опытный водитель, неспешно ведущий машину по муравьиным тропкам Лондона — все было на высшем уровне. Мне всегда казалось, что столица Англии — это пульсирующая артерия, но сейчас город открылся с удивительной стороны. Возможно, дело в выбранном маршруте. За окнами — красивые старинные здания, где-то поросшие мхом у основания, где-то отсыревшие от мелкого моросящего дождя, но неизменно загадочные и величественные. Прохожие кутались в шарфы и поднимали воротники плащей, раскрывали зонты и грели руки горячим дыханием или о стаканчики с бодрящим кофе. В такие моменты особенно приятно находиться в спасительном тепле.
— Простите, мистер, концерт будет на окраине города? — не удержалась и поинтересовалась, когда городской пейзаж за окном сменился полями.
— Или нас везут загород, чтобы избавиться, — мрачно пошутил Дюк за что удостоился тычка.
— Нет, мисс. У меня приказ везти вас живописным маршрутом, показав красоты нашего прекрасного города. Вам нравится?
— Без сомнений. Но я боюсь, что мы можем опоздать…
— В таком случае, я поеду чуть быстрее.
— Была бы вам признательна. Спасибо.
Живописным маршрутом, значит? Это наверняка проделки Клода, который претворится, что все придумано Райаном. Последний думает только о внешнем, а Клод — заботливый романтик. Это по глазам видно. Вот если бы можно было соединить их воедино… как внешность и душа, расколотые надвое. Я усмехнулась. А ведь со мной примерно также. Лира — внешность, а Джаззи, точнее, ее грубый образ без макияжа — душа. И я хочу, чтобы он полюбил мою душу, чтобы подарить внешность… стоп! Лира Элиссон, признайся, ты хочешь, чтобы Макнамара тебя полюбил? Но… почему?
Я закусила губу, шокированная собственным осознанием, что не осталось не замеченным:
— И что происходит в твоей чудесной головушке?
— Как думаешь, — я закусила большой палец, глядя в окно и стесняясь в кои-то веки задать мучивший меня вопрос. Но сама я не смогла бы найти ответ, а Дюк разбирается в мужчинах как никто другой. Пусть его манера выражаться груба и прямолинейна, сам он, в целом, хам, но он — моя спасительная хлесткая пощечина реальности, которая бывает нужна всем в свое время. — Думаешь, Райан не безнадежен?
— А, признала-таки? — улыбнулся мужчина, погладив меня по коленке.
— Что признала?
— Что он тебе нравится.
— Вот еще, — отмахнулась, снова отвернувшись к окну. Сложно врать другу, глядя прямо в глаза. Да. Мне нравился Макнамара. Почему? Не знаю. Логического объяснения я не находила. Возможно, потому, что он не соответствует ни одному из десяти пунктов моего идеального мужчины и это какая-то защитная психологическая реакция? Действие от противного? Просто интерес?
