— Это просто деньги, Лира, — изменившимся голосом, по-отечески, произнес Клод. — Возьмите их и не думайте о том, откуда они. Думайте лучше о том, что вы можете сделать, благодаря им…
И я действительно об этом подумала. Что я могу сделать? Я могу… взять взаймы! Да. Я возьму у Макнамары взаймы и верну частями, скажем… ну, лет за пять. Буду пересылать ему ежемесячно половину зарплаты. Ничего, люди и на меньшее живут, с голоду не умирают. К тому же, у меня в накоплениях тысяч двести лежит… Я быстро провела в уме несложные математические операции и заметно воодушевилась.
— Хорошо. Спасибо, Клод.
— Машина за вами скоро прибудет. Обязательно пообедайте, на концерте вы вряд ли успеете перекусить. Всего вам доброго.
— До встречи.
— И чего ты сияешь, как елка на рождество? — Дюк облокотился о рельефную мраморную колонну и посмотрел на меня загадочным взглядом.
— Потому что придумала, как и отцу помочь, и не чувствовать себя Макнамаровской шлюхой.
— Не сомневался, что ты и на этот раз выкрутишься.
— Я возьму у него взаймы! — объявила с триумфальным видом. Фотограф явно не ожидал услышать нечто подобное, а потому разразился громким смехом. Закончив, он произнес:
— Дура ты, Лира. Добрая, но такая беспросветная дура… Пойдем пообедаем лучше.
— Это почему это я дура?
Нехотя поплелась за мужчиной, хотя не была уверена, что после увиденного смогу проглотить хоть кусочек.
— Потому что, когда богатый мужик хочет трахнуть женщину, он… ну, дарит ей бриллиантовые серьги или, на худой конец, автомобиль. Но он не решает ее личные проблемы. Не помогает родственникам, просто потому, что ему насрать…
Мы расположились за небольшим круглым столиком, покрытым льняной скатертью василькового цвета и раскрыли меню.
— То есть, думаешь, он не хочет со мной переспать?
— Нет, конечно, — мазнув по мне взглядом, полным притворного отвращения, резюмировал друг.
— Тогда, тем более не понимаю. О, салат с креветками, какая прелесть! Закажу.
— Тут нечего понимать. У него к тебе серьезный интерес. А какой именно и с чем связан, скоро узнаешь. С твоим упорством и любовью разгадывать тайны, это не составит труда.
— Я люблю разгадывать чужие тайны. А когда ты сама являешься частью таковой, все несколько иначе, — задумчиво протянула я, определившись со вторым и поняв, что не только смогу съесть все заказанное, но и сделаю это. Несмотря на бедного ворона. Ему уже все равно не помочь, а голодный обморок — злейший враг журналиста, поскольку всегда случается в самый неподходящий момент.
