— Райан, ты серьезно? — едва найдя силы, чтобы говорить, я потрясенно смотрела на блондина. Неужели он такой романтик? Когда успел? Кто подменил ловеласа и повесу, которого я знала, на трогательного и заботливого мужчину? Или это влияние Клода?
— Не нравится? — в глазах растерянность.
— Шутишь? Какой девушке не понравится прогулка по Испании на карете? Это же… похоже на сказку о Золушке!
Закрыв лицо ладошками, я рассмеялась от счастья. Никогда бы не представила, что кто-то сделает для меня нечто подобное. Возможно, Макнамара всех своих девушек на каретах катает, но я дала себе зарок о других не думать. Только о нас. Это наш день и я буду получать максимум удовольствия! Не удержалась и обняла блондина:
— Спасибо.
— Какая ты нежная, — ласково произнес он, поглаживая меня по спине. — Что же будет, когда я начну ухаживать за тобой по-настоящему?
Взяла себя в руки, отстранилась и, наигранно вздернув носик, приняла ладошку мужчины:
— Приму ваши ухаживания с достоинством, присущим особе голубых кровей, — поднялась по ступенькам и расположилась на мягком диванчике светло-карамельного цвета. Макнамара сел рядом и, что-то сказав кучеру на испанском, повернулся ко мне.
— Я люблю Барселону. Это очень красивый город. Не против небольшой экскурсии?
— С удовольствием!
За ближайший час мы объехали множество удивительных мест. Кучер неспешно вел лошадей, позволяя не только насладиться свежим воздухом, но и во всех подробностях разглядеть город и его достопримечательности. Мимо пролетали машины, в которых люди спешили по делам, прохожие провожали нас то завистливыми, то умилительными взглядами, а в карете, рядом с Райаном, было необычайно уютно и тепло. По-душевному тепло.
Завернув за угол, мы двинулись в сторону моря. Воздух сразу изменился. Сладкие цветочные ноты разбавились терпкими солеными. Достав гитару, мужчина медленно перебирал струны, позволяя любоваться собой, своей игрой и восхищаться ласковым, словно шелк, голосом. Он пел о любви, верности и душевной боли. Когда Райан завершил песню, мы уже сидели на песке, позволяя мягким волнам щекотать наши стопы, а ветру — заигрывать с волосами. Оказывается, я слушала, затаив дыхание и только сейчас смогла вздохнуть полной грудью. Впрочем, на моих губах играла улыбка, но в глазах — ирония. Отложив гитару, Макнамара моментально распознал родную для него эмоцию:
— Ага. Значит, моя магия не действует на Клодин — девушку, с каменным сердцем.
