— Ты прекрасно выглядишь, — произнес мужчина и поцеловал меня в щеку, прижав к себе одной рукой.
От Райана приятно пахло мандаринами и можжевельником. Кажется, аромат от Diоr. Я его знала, поскольку однажды, поддавшись на уговоры Алиши, пошла с ней выбирать духи на день рождения Дюка. Вспоминаю как страшный сон отдел с многочисленными баночками… Впрочем, пара ароматов мне все же запала в душу и сейчас я почувствовала как раз такой. Свежий, с терпкой, но приятной ноткой. Мужчина продумал свой образ до мелочей. Решила не растекаться киселем и взяла себя в руки:
— Обычно на свидание приходят с букетом цветов.
— Хочешь букет — будет. Но я приготовил для тебя кое-что лучше.
И он указал на гитару. Улыбнулась. Это действительно лучше любого букета.
— Планируешь покорить мое сердце своим пением?
— А это возможно?
— В этом мире нет ничего невозможного. Стоит только захотеть, — не знаю, отвечала ли я Райану, или сама себе на вопрос: может ли мужчина измениться? Возможно ли это? Дюк говорит, что при должном стимуле может. Тряхнула головой, пытаясь выкинуть из нее дурь. Я на свидании с симпатичным парнем, который мне нравится. Дам шанс себе, а не Макнамаре, ведь я заслужила и отдыха, и внимания, и права на счастье.
— Идем?
Райан протянул мне ладонь, и я без раздумий ее приняла.
— И какие у тебя планы?
— У нас, — поправил мужчина, намерено коснувшись моего плеча своим. — Самолет только в полночь, так что впереди целый день…
Я задорно рассмеялась. Хорошая шутка.
— Да. Если ты на целый день оставишь своих фавориток без внимания, они друг другу глотки перегрызут. Кстати, я слышала, что они тебя покидают. Теряешь обаяние?
Ну не могла я удержаться и выключить журналиста! Возможно, в своем обычном облике, который больше импонирует звездному блондину, мне удастся вытащить из него интересующую информацию?
— Я не хочу сейчас говорить о них, — отмахнулся он, подарив мне теплый задумчивый взгляд. — Я хочу говорить лишь о нас, Клодин. Хорошо?
Клодин… Имя резануло по ушам, а сердце тревожно сжалось. Мама всегда говорила, что обман не приводит ни к чему хорошему. Я запуталась в собственной паутине лжи и как бы мне не превратиться из хищницы в жертву. Голос сник:
— Меня это полностью устраивает.
Мы повернули за угол и, расплывшись в довольной улыбке, Макнамара произнес:
— Прошу, принцесса.
Округлив глаза, я смотрела перед собой. Должно быть, это шутка такая? Я смотрела на четверку белоснежных лошадей с длинными шелковистыми гривами, резную карету с легкой крышей, украшенную цветами и лимонными шифоновыми занавесками, и кучера рядышком. Мужчина поклонился, увидев нас, и пригласил располагаться.
