Без мобилы, конечно, непривычно, но эта проблема решается просто. Салон под боком, в ее же доме, только зайди с фасада. К тому же, у нее есть…
Словно отвечая на ее мысли, в зале тренькнул телефон. Стационарный, оставшийся еще от прежних хозяев квартиры. Регина тогда не хотела платить за новый номер, но подумала — и хозяйственная жилка в ней взяла верх. Абонплата при ее заработке составляла сущие копейки, так что пусть аппарат стоит, не жалко… Иногда и пригождался. Вот как сейчас…
Она сняла трубку. Наверняка трезвонит Жанка, у нее единственной из подруг номер не только мобильного, но и этого телефона.
— Слушаю.
В трубке раздался всхлип.
— Сволочь ты, Ринка, какая же ты сволочь… Сучка недорезанная, это все из-за тебя!
Растерянно она так и села, где стояла, прямо на пол.
— Кто это? Вы что, с ума, что ли, сошли?
— Сука ты, Ринка, — видимо, взяв в себя в руки, холодно и зло повторила неизвестная. — Он умер, слышишь? Из-за тебя! От тебя уезжал, не знал, как отвязаться! Ну, трахнулись вы с ним разок на стороне, ну, добилась ты своего, а так-то зачем? Оставила бы его в покое, глядишь…
— Я не пони…
И вдруг волна ужаса нахлынула на нее. Она узнала.
— Марина, ты что несешь? Что ты несешь, а? Я только из больницы, десять дней там отлежала, как я могла с кем-то трахаться? Ты что себе навыдумывала? Ты меня слышишь? Что, с Игорем что-то случилось, да?
— Он умер… — безжизненно повторила Маришка Никитина, бывшая одноклассница, бывшая лучшая подруга, однажды умыкнувшая у нее парня, но, вроде бы, давно прощенная и забытая…
— Что происходит? — тихо спросила Регина. Даже не у той, что звонила — у себя. — Марина, я, правда, только сейчас верну…
— Ты все врешь, а он умер. Будь ты проклята!.. Не смей даже приходить на похороны, слышишь? Чтоб я тебя завтра не видела! Да чтоб ты вообще сдохла!
И гудки, гудки, гудки…
Она осторожно дотянулась до верха тумбочки, положила трубку, не вставая. Ноги вдруг сделались какими-то неживыми. Трубку-то положила, а руку не убрала, так что, когда раздался новый звонок, лишь вздрогнула, сжала ее крепче и подняла вновь.
— Да?
— Ой, Ринка! — выдохнула Жанночка-Жанетта-Жанка, балаболка, добрейшей души существо, хоть и легкокрылое и легкомысленное, несмотря на возраст, но наивернейшее. — Ты уже дома, да? Ой, я дура; раз с этого телефона отвечаешь, то конечно, дома… Прости, что не встретила у больницы: такие пробки из-за снега, что не успела. Я сейчас приеду, я скоро! Ты не выходи никуда, я и в магазин забегу, и все, что нужно, возьму, не дергайся! Я…
