Герцог глянул на сумму — и прикрыл глаза ладонью. Совсем скоро этот жест с лёгкой подачи молодёжи, увлёкшейся Земной субкультурой, начнут называть «рука — лицо». Но суть от этого не менялась.
Секретарь, и без того бледный, посинел — и приготовился рухнуть в обморок.
— И-то-го! — Безжалостный голос шефа привёл его в чувство. — Девяносто девять тысяч восемьсот девяносто два песа и двадцать три санта. Святые небеса, что, не могли округлить до целых? Впрочем, банку всё едино, спишут… Антонио, накапай ему чего-нибудь успокоительного, а то бедолага сейчас рухнет со стула. Кстати, говорят, в вашем ведомстве всё обо всех знают; не напомнишь ли мне, каково жалованье моего секретаря и личного помощника?
Не моргнув глазом, новый секретарь доложил:
— Четыре с половиной тысячи песов ежемесячно, ваша светлость. Плюс представительские расходы раз в квартал в таком же размере. Отдельно — отпускные и наградные по случаю разовых достижений.
— Благодарю. А сколько сейчас на счёте у нашего ловеласа и гуляки?
— Полторы тысячи песов и шестнадцать сантов, ваша светлость.
— Ага. Это сколько же ему, бедолаге, придётся работать на меня даром?
Робин поднял голову. Голубые глаза херувима мелькнули безумной надеждой.
— Так вы меня не выгоняете, шеф?
— Два года и восемь месяцев, — безжалостно сообщил его коллега. — Это при условии ежемесячных выплат не менее трёх тысяч песов.
Секретарь опять поник головой.
— … Если же добавить сумму среднего банковского процента…
Спина Робина дрогнула, как под ударом наказующего хлыста.
— … а также моральной компенсации, которую вы, ваша светлость, вправе запросить за неисполнение поручения и растрату средств с вашего личного счёта…
— Пять лет, восемь месяцев и двенадцать дней, — всхлипнув, пробормотал злополучный влюблённый. — И… да, это правильно. Простите, шеф, я так подвёл вас…
Высморкавшись, он нашёл в себе силы глянуть начальству в глаза.
— Я был тогда невменяем. Но это не снимает с меня вины. Мне нет прощения.
— Хм, — только и сказал пятый герцог Авиларский и откинулся на спинку кресла. Окинул провинившегося суровым взглядом… и решил, что с того, пожалуй, достаточно.
Право же, давно в стенах его кабинета не проходило таких забавных выволочек.
Как там говорится в этой дивной земной поговорке? «Нет худа без добра»? Он ведь и впрямь собирался в последний момент удрать из ресторана, переложив на секретаря встречу с неизвестной Сигизмундовой тёщей, и если бы тот и впрямь познакомился с Хильдой вместо него… То есть с Варварой, его несравненной Барб, как он уже её для себя перекрестил, его сладкой пышечкой… Барлоговы веники! Не отвлекаться!
