— Я не пугаю, — спокойно сказал чародей, — я пытаюсь предусмотреть все, что может приключиться. Я не люблю людей и не доверяю им, понятно?
— А… как же… я? — голос упал до шепота, а в глазах стремительно собрались слезы, — я же… человек…
— Ты, золотце? — Таро хмыкнул и внезапно шагнул к ней.
Сердце сладко замерло, когда длинные изящные пальцы чародея обвели линию скул, спустились к губам, замерли, едва касаясь подушечками.
— Ты, золотце, уникальна, — очень тихо сказал он, — и уникальность твоя в том, что я так и не решил, как к тебе относиться.
Злата, не отводя взгляда, прихватила губами его палец.
— Но в любом случае, спасибо.
— Спасибо? — она недоуменно приподняла брови.
— За то, что позволила мне вспомнить… — другая рука Таро мягко легла на плечо, но, не задерживаясь там, скользнула чуть ниже. Злата затаила дыхание, по-прежнему не отпуская его взгляда, в котором вдруг увидела затаившуюся боль и странный голод. Она сама не понимала, что это на нее нашло. Никогда, никогда в жизни она не позволяла себе ничего подобного с князем Велеславом. Облизнув палец Таро, она вобрала его в рот, слегка посасывая, и чувствуя, как сквозь льняную ткань он ласкает ее грудь, перекатывая чувствительный до боли сосок.
— Ох, золотце, — прошептал Таро, наклоняясь к ее губам, — ты не представляешь, насколько прекрасна сейчас. А князь твой… скотина, каких еще поискать… и ему воздастся…думаю, что…
Он не договорил, потому что одной рукой обхватил Злату за талию и прижал к себе, а другую запустил в волосы и сжал.
«Не отпускай меня, только не отпускай!»
Она боялась сказать это вслух. Это казалось глупым и даже унизительным для княгини. Хотя — ох — куда уж тут унизительнее. Она изменила живому мужу. С неизвестно откуда взявшимся мужиком, которого нашла в лесу…
И в тот миг, когда мысленно Злата начала клеймить себя самыми ужасными словами — за блуд, за бесстыдство, неведомо откуда взявшееся, Таро ее поцеловал. Его язык, его губы — оказались невероятно вкусными. И пока он глубоко целовал ее, посасывая то нижнюю, то верхнюю губу, то временно отдавая ей главенство, Злата чувствовала, как внизу живота медленно разрастается горячий ком, давит, растекается вязкой патокой.
— Еще, — прошептала она в горячие губы, — я хочу еще… пожалуйста…
— Мы задержимся, — судорожно выдохнул Таро.
И, подхватив ее на руки, перенес на постель.
Дальше… Она и сама не помнила, как оказалась обнаженной, и как успела раздеть Таро, поражаясь тому, каким красивым было его тело. Даже исчерканное шрамами. Сладкая тяжесть в животе нарастала, требовала большего. Злата выгнулась и вскрикнула, когда он вошел в нее.
