Хельга мешкала.
— В этом есть смысл, — медленно протянула она, — но мне не нравится, что Ролан фон Крауз будет находиться рядом с тобой.
— Я скоро вступлю в брак с Волфгангом, его отец уже признал меня. Сам Волфганг пока не имеет власти в семье и если получит, то не скоро. Так что уже не имеет значения, насколько близко от меня будет Крауз — он не сможет помешать свадьбе, если ты об этом волнуешься.
— Если бы только об этом, — мрачно пробормотала Хельга, — впрочем, хорошо. Я попробую сделать так, как ты говоришь. А что получится — посмотрим. Возвращайся домой, Исгерд. Я жду.
Вот уже несколько месяцев прошло с тех пор, как Ролан отказался от вступления в брак с Луаной Мелберг.
В глубине души Герард знал, что так и произойдёт. Его внук не знал, что такое компромисс. И Герард вовсе не был уверен, что это так уж плохо.
«Компромиссы…» — думал он про себя, выходя утром на балкон и разглядывая простиравшийся, казалось, до самого горизонта парк и блестевшую серебристой россыпью звёздной пыли череду гор. «Нейтан Броган не знал слова компромисс. Это был человек, выкованный из стали, и я не знаю, где были бы мы теперь, если бы он умел идти на компромисс».
Герард фон Крауз был одним из тех немногих выживших, кто ещё помнил, как выглядел Нейтан Броган живьём. Кроме него осталась разве что Хельга Эклунд, да вот, пожалуй, и всё. Даже Константин Рейнхардт был намного моложе их, а отец его не прожил столько, чтобы сравнить прошлые и нынешние времена — и Хельга Эклунд, безусловно, приложила к тому свою руку. Впрочем, в детали Герард не хотел вникать… У него хватало своих проблем.
Упрямство Ролана ставило в трудное положение его самого. Он не был Нейтаном Броганом и даже не думал на это претендовать. Герард фон Крауз был простым человеком, а не божеством, но именно ему приходилось тянуть на себе Аркан, когда герои встали на свои пьедесталы и были залиты в бронзу.
Следовало признать, что Хельга Эклунд отчасти была права. Из Ролана получился бы весьма спорный глава сектора, и всё же герцог предпочитал таких людей тем, кто всю жизнь вихлял, лишь бы сохранить власть.
Отказ Ролана лишь сильнее убеждал его в том, что, несмотря ни на какие обстоятельства, титул должен достаться ему.
Мелбергов ему удалось убедить, но известие о том, что Луана станет его женой, пробудило в глазах Ирвина загадочный блеск. Ему только-только исполнилось восемнадцать лет, но чем дольше смотрел Герард в его глаза, тем яснее понимал, что ничего детского в них давно уже нет.
