А весной, когда со старого парка стал сходить снег, Герард заболел. Он всё ждал, что обычные лекарства поднимут его на ноги, но кашель не хотел утихать, даже когда деревья покрылись листвой.
Всё реже удавалось ему выходить в сад — болезнь изматывала, и Герард чувствовал, что его закручивает замкнутый круг, в котором слабость становилась следствием болезни, а следствием слабости — продолжающаяся болезнь.
«Скоро вернётся Ролан…» — всё чаще думал он, теперь уже не стоя на балконе, а сидя в кресле у окна, закутанный в плед.
Но страх нет-нет да и посещал его, и потому в мае Герард позвал юриста и распорядился написать завещание, по которому Ролан получал титул и все планеты сектора Аркан.
До возвращения Ролана оставалось уже несколько дней, и Герард считал по часам, когда секретарь принёс ему запечатанное давно забытой печатью письмо. Долгую минуту Герард смотрел на неё, не веря своим глазам.
Затем дрожащей рукой сорвал печать и принялся читать:
«Всем верным Гесории, Высоким Звёздам и Вечным Ветрам! Правом, дарованным советом величайших родов Серая Стража объявляет призыв. Каждый, кто может послужить делу порядка, да откликнется на зов!
Орден призывает тебя…»
Герард выронил письмо, лишь мельком прочитав имя, занимавшее последнюю строчку:
Ролан фон Крауз.
Сердце стиснуло металлической хваткой.
Еле успел Герард крикнуть:
— Врача!
Пока лишь топот ног доносился из коридора, он бессильно пытался дотянуться до оброненного письма. Кресло перевернулось, придавливая его, но наконец ему удалось схватить этот кусок бумаги.
Непослушной рукой он скомкал лист и из последних сил швырнул в огонь.
«Серая стража» — одно только это сочетание слов заставляло Герарда тянуться к сердцу.
Он молча выслушивал предписания врача, не глядя ни на кого.
Ирвин стоял в паре шагов от них у стены, такой же несуразно взрослый, как и всегда.
— Он получит всё необходимое, — сказал он, когда врач, отчаявшись добиться реакции от пациента, повернулся к нему.
Не на какие сентиментальные нежности Ирвин способен не был, и, проводив врача, вышел следом за ним, бросив на деда один только прощальный взгляд.
А Герард всё продолжал прокручивать в голове эти несколько слов.
В последний раз он слышал их тридцать лет тому назад, а то и больше. Серая стража хранила порядок в Гесории до войны.
Серая стража действовала бесшумно, и как с нервной ухмылкой говорили те, кто попадался у неё на пути, «неисповедимы пути её».
Письмо, написанное от лица Серой стражи — если только это не была чья-то злая шутка — означало, что возвращаются тёмные времена, и скоро всё, за что боролись они с Нейтаном, превратится в прах.
