— Хорошо… — Келебримбор улыбнулся, и Аннатар поймал себя на том, что ему хочется улыбнуться в ответ — так это выходило у него светло и по-детски доверчиво.
— А кто он — твой учитель? — спросил Эльф.
И — тут же пожалел об этих словах. Ответная улыбка погасла, не родившись, сменилась еле уловимой гримасой боли, потом лицо Аннатара застыло, словно он хотел закрыть свою душу от Мастера.
…все гуще осока в заводи,
все выше травы разлуки…
* * *
Eму часто казалось — он собирает ранящие осколки чего-то невероятного, раняще-прекрасного — того, что не вернется никогда. Он вспоминал с болезненной тщательностью каждое слово Учителя, обрывки случайно услышанных разговоров, пытаясь найти в них… что? — он не знал.
— По сути, учитель не должен ничему учить. Что тебя так удивляет? Ты должен просто позволить ученику быть самим собой, и, быть может, он тебя самого удивит своими творениями. Хочешь, чтобы он научился чему-то — просто покажи ему, что это возможно; пусть ищет свой путь сам. Пусть будет свободен в выборе пути. И никогда не считай себя выше своего ученика. Ты просто знаешь и помнишь больше — в остальном вы равны…
— …Не получается, — Келебримбор стиснул зубы и резко швырнул уже почти готовую брошь в угол. — Прекраснейшей в Эндорэ хотел поднести в дар — и…
— Ты доверяешь мне больше, чем я думал, — никогда еще голос странника не звучал так мягко и так печально.
Келебримбор стремительно обернулся:
— А как сделал бы ты?
— Я… — Аннатар задумался, словно вспоминая что-то; заговорил медленно, — я слушал бы металл, как ее голос; в песне ее видел бы — образ и замысел…
Келебримбор затаил дыхание; он уже не слышал слов Аннатара — слова сплелись в облик, в песню, и песня, непонятные слова, горчащие на губах, стали ожерельем из зеленовато-серебристых стеблей, и капли росы усыпали его…
— Ты создал это?..
— Да… давно. Твой замысел слишком дорог тебе, потому неудача страшит. Поверь себе. Слушай свое сердце…
…Серебряная брошь — орел с широко распахнутыми крыльями; на груди мерцает золотисто-зеленый берилл. Когда берешь брошь в руки, металл кажется живым, и волны ласкового тепла расходятся по всему телу.
— Это прекрасно, — почти шепотом проговорил Аннатар.
— Я тебя должен благодарить, — в улыбке Келебримбора скользнула тень смущения, — тано.
Аннатар отвернулся.
* * *
— Выслушай слово мое, браннон Келебримбор.
Келебримбор удивленно приподнял бровь:
— Я всегда рад говорить с тобой, идрэн.
— Браннон, — эльф подчеркнул это обращение, — уже давно живет в доме твоем тот, кого называешь ты — Дары Приносящим; но ни ты, никто иной не знает, кто он и откуда пришел.
