Он вернул взгляд к её лицу, замечая на нём безмятежность. Зимой Лета была другой. Рвалась в Кривой Рог. Намеренно затевала ссору. Собиралась сбежать из Грэттэна, и только Родерик остановил её. Потом она, конечно же, осознала, что и её врагам нужно пережить суровую зиму, и притихла.
Так оно и оказалось. Лек Август удовлетворился захваченным Оплотом и убийством Радигоста Кейца и ушёл в подполье. Было неизвестно, кто ему помогал, но многие догадывались, что он не с неба достал эти ошейники, блокирующие чары магов, и приборы для отслеживания магии. Последователи Церкви восприняли как данность то, насколько бесчеловечно он обошёлся с недавними союзниками княжеств. Создатель знает, что творилось и творится сейчас в закрытых храмах на проповедях, какую ложь служители Церкви выдают своим прихожанам за истину. Но подавляющая половина населения княжеств встала на сторону Августа, что позволило ему на правах законного регента возродить Инквизицию. Если задуматься, то хуже ситуации не придумаешь. В начале марта Инквизиция начала своё тёмное дело, почти что каждую неделю организовывая казнь одного из магов Оплота и начиная тотальное преследование тех, кто мог быть заподозрен в занятии всеми видами магии. Даже Великий Ковен скрылся на Соколином полуострове, предчувствуя бурю.
Тревоги Леты по этому поводу были недостаточно сильны, чтобы суметь вырвать её из Грэтиэна. Но они всё равно существовали. Дремали там, где-то под её безмятежностью…
Полгода назад Лиам оставался рядом с ней только для одного — лечить. В независимости от того, лечил ли он её бесконечные мигрени, ушибы, от того что тупица Родерик до сих пор не додумался, что на тренировках соперника обычно щадят, или её внутренние раны, о которых она предпочитала умалчивать. Да он и не спрашивал. Со временем его постоянные «Я здесь, я рядом» и «Тебе приснился дурной сон? Расскажи» стали пропадать. Тогда она стала более разговорчива, даже порою игрива, и потребность в лекаре души отпала совсем. Она больше ни в чём не нуждалась.
Лиам надеялся, что остынет к ней. Убеждал себя, что подбирает мусор, использованную кем-то и выброшенную на улицу вещь, а так он никогда не делал. «Кем-то» — человеком с уродливой и искалеченной душой, лишённой всякого милосердия, до краёв наполненной цинизмом и отвращением ко всему миру. Создатель, он даже ненавидел Лету первое время, потому что она сама позволила с собой такое сотворить. Где было её здравомыслие, которое не всегда, конечно, просыпалось в ней, но уж точно помогало узнать ублюдка за сотню вёрст? И какими такими чарами обладала та тварь, что все их беседы на протяжении двух месяцев, сочившиеся ядом и ненавистью, странным образом перетекли в эту паршивую связь?
