— Папа… — шептал тот, неуверенно трогая небритое мужское лицо.
— Как ты меня узнал? — спросил Алексей.
— Ну ты же совсем такой, как на фотографии. И я знал, что ты приедешь!
— Откуда же ты мог знать?
— Ну, я просто верил, а не знал. Это было перед Новым годом. В детский сад на утренник должен был прийти Дед Мороз. И воспитательница сказала, что он принесет нам подарки и еще можно будет ему сказать по секрету, что мы мечтаем получить в новогоднюю ночь. И сказала посоветоваться с мамой. — Мальчик торопливо рассказывал, сидя на руках у отца, и крепко обнимал его за шею.
— Я пришел домой вечером и стал думать, о чем я больше всего мечтаю. И я подумал, что мне очень нужен папа. — Алексей сглотнул ком в горле и сильнее прижал к себе сына, пряча лицо. — Я сказал маме, что хочу попросить Деда Мороза, чтобы мой папа приехал.
— И что же мама?
— Мама сказала, что такое Деду Морозу не под силу. Такие чудеса только Бог совершать умеет. И тогда я решил просить Бога. Я его просил ночью, когда ложился спать, я Ему говорил, что мне очень сильно нужен папа. Что мой папа хороший, умный, сильный и что я тоже постараюсь быть хорошим… А потом ты мне приснился, потому что Бог ведь слышал меня. И вот ты приехал.
Алексею все трудней было сдерживать слезы. Он ничего не говорил, только прижимал к себе мальчика.
— Сережа! — Они оба не слышали, как открылась дверь. На крыльце стояла Наташа, набросив на плечи теплый шарф. Ошеломленно смотрела она на сына с отцом. Алексей осторожно поставил малыша на землю, опустил голову. Взрослые молчали, не находя нужных слов.
— Мама, мамочка! Папа приехал! Ты видишь, я верил, и он приехал, — с сожалением выпустив отцовскую руку, Сережа подбежал к матери.
— Проходите в дом. Обедать пора, — тихо сказала Наташа.
В доме было уютно, тепло. Здесь почти ничего не изменилось, лишь ощущалось присутствие ребенка: там и тут сидели плюшевые звери, у дверей выстроилась целая автоколонна, на тумбочке у окна лежали яркие книжки.
Наташа помогала раздеться сыну. Алексей снял куртку, разулся. Ноги были мокрые, и это смутило его.
Посреди комнаты был накрыт праздничный стол.
— Мама, а для папы надо еще тарелку достать и вилку, — оживленно щебетал Сережка.
— Пойди, сынок, поставь, — ответила она.
Мальчик побежал на кухню. Алексей с Наташей остались вдвоем. Он несмело поднял глаза.
Жена почти не изменилась. Золотые волосы были заплетены в косу. Глаза были все те же — ослепительно голубые и в то же время теплые. В уголках глаз он заметил морщинки, и чувство вины снова наполнило его сознание.
