В период так называемых феминистских сексуальных дебатов в начале 80-ых не было дебатов среди геев. Гей-теоретики, которые писали о сексуальности, имели тенденцию вставать на сторону «секс-радикалок», которые атаковали лесбийский феминизм. Например, Джефри Уикс, поддерживает сторонниц и практикесс садомазохизма Гейл Рубин и Пат Калифию в своей книге «Сексуальность и недовольство», в то же время понося «моральный феминизм», который противостоит порнографии, педофилии, СМ и публичному сексу. (Уикс 1985) Либертарные лесбиянки были удобной палкой, чтобы бить лесбийских феминисток. Геи могли расслабиться и исключить феминистскую критику их своих сексуальных практик, в безопасности зная, что разумные лесбиянки — т. е. садомазохистки — будут имитировать и продвигать практики, которые любят мужчины и защитят их от феминизма. В гейских сексуальных дебатах, те же самые либертарные лесбиянки — такие как Амбер Холибах, Гейл Рубин и Пат Калифия — возвращают долг. Они поддерживают квир-теоретиков и сторонниц публичного секса и поносят критиков геев.
Мужская критика публичного секса
Геи критики, которых я рассмотрю здесь — Йен Янг, Габрел Ротелло и Микеланджелло Сигнорил, хотя и в небольшом объеме знают о феминистской критике мужской сексуальности и факте, что лесбиянки ведут себя по-другому — почти не делают отсылок к открытиям феминизма в своих попытках понять гейскую сексуальную культуру. Однако, они предоставляют неотразимый анализ того, как доминирующая гейская сексуальная культура подвергает опасности жизни и счастье геев. Йен Янг, в «Эксперимент в Стоунволле» (1995) стремится объяснить, как ранние обещания гей освобождения деградировали в сексуальную культуру, опасную для интересов геев и приведшую к эпидемии СПИДа. Он считает, что гей освобождение провалилось, потому что угнетение геев в течение веков создало такой ущерб, что они не могли изменить мир, и были ошеломлены соблазнами эксплуатирующей культуры. Гей освобожденцы в 70-ых, говорит он, боролись не только с очевидными социальными антагонистами, но также с сильным, невидимым противником: «наша самоидентификация с мифом о гомосексуале, подсознательный образ гея как прокаженного изгоя и жертвы». (Янг 1996: 35) Он утверждает, что многие геи после Стоунвола все еще «считали правдой миф о гомосексуале как о ходячем сексуальном преступлении, раненном и стремящемся себе навредить». (стр. 58) Геи убегали от дискриминации и харасмента, который причиняли семья, школа и соседи, и оказывались в местах, которые Янг называет концентрационными лагерями или гетто в гейских районах таких городов как Сан-Франциско. Эти «беженцы» не имели «социальных навыков, необходимых для эмоционального равновесия. Потому что многие из них страдали от эмоционального, физического или сексуального насилия, и это оказало на них продолжительные и суровые психологические эффекты». (стр. 63) Без других ресурсов для эмоциональной поддержки, они стали жертвами порно-журналов, контролируемых мафией, баров и секс-клубов, которые продвигали разрушительный образ жизни, организованный вокруг безличного секса, наркотиков и алкоголя. «Гей-журналы, контролируемые кликой, служили рекламой для потребительского продукта — постоянного секс праздника». (стр. 64) Он описывает развитие коммерческой секс индустрии для геев в 70-ые как переупаковывание «веков сексуального угнетения и искажения» как просто «удовольствие или свобода». (стр. 77) Геи, говорит он, не имели правил или инструкций «для мужчин, чтобы относиться со страстью и любовью к другим мужчинам». (стр. 77) Он объясняет замену собраний гей освобождения на СМ секс-клубы в поздние 70-ые как охотную интернализацию геями «популярного американского мифа о проклятом изгнаннике». (стр. 96)
