— Что правда?
— То, что этот бар — мой друг, то, что он спас меня. Если бы не он, я был бы уже мёртв и вороны клевали бы моё тело возле крепости близ Эндала..
— Нет, Женя, ты обманулся. Этот бар использовал тебя в своих целях. И спас, если это правда, тоже в своих целях. Ты слишком доверчив и в этом твоя слабость. — И Саша как-то совсем уж жалко улыбнулся.
Женя же встал, оказавшись почти одного роста с военачальником и, гневно сверкнув глазами, ответил:
— А тебе, Саша, глаза застила ненависть, и только по её указке ты действуешь. Я научился от тебя ненависти, но она иссушает душу. С меня довольно. Я знаю, что отец, будь он жив, сказал бы… — Но тут Женя пошатнулся и упал, если бы Ишмак не подхватил его. Он бережно опустил друга на стул. Тот потерял сознание, и начала набухать кровью рубашка на груди. Тогда Ишмак поднял его на руки и вышел из палатки. Он был разгневан, как никогда. И никто не посмел его остановить.
III
Саша стоял посреди палатки и смотрел, как Ишмак уносил Женю. В голове царил хаос. «Да что я, право? Что со мной творится? Ослеп я, что ли? Почему я не хочу замечать хорошее? Да, я чувствую ненависть к этому бару, но и, почему-то, уважение. Он достойный человек и действительно женин друг. Он помог ему, пока я стоял как вкопанный. Да, за старое предательство он ответит, но ответит как достойный человек, а не как собака».
Тут Саша увидел, что Ишмак возвращается. Он сразу заметил, как обеспокоен бар. Он тщетно искал следы порока на его лице, но их не было. Только страдания оставили свой отпечаток.
— Как он?
Ишмак внимательно посмотрел на Сашу, прежде, чем ответить. С ним произошла какая-то перемена. Да, теперь он узнавал того, прежнего Сашу. Ишмак был уверен, что это не уловка и сам не знал почему. Немного помолчав, он ответил:
— Рана открылась. Он пока без сознания, но, надеюсь, скоро придёт в себя.
— Ты правда друг ему? Или ты спас его из каких-то корыстных убеждений? — Спросил Саша.
— Он мой друг и дорог мне так же, как был дорог Арсений.
— Не смей говорить про Арсения! Как ты только смеешь? — Не выдержал и вспылил Саша.
— Я могу. Он был моим лучшим другом. — Спокойно ответил Ишмак.
— И поэтому ты его предал?
— Не было этого. Это ложь.
— Как же ложь? А бумаги в руках Дарка? Ты хочешь сказать, что их не было?
Ишмак немного помолчал, прежде, чем ответить. Как, ну как доказать Саше, что это были чистые листы? Да, их видели только Арсений и он, но правда от этого не перестаёт быть правдой.
