IV
Узкая грязная улица, и вдруг непонятный ласковый запах цветов. Откуда здесь могли быть цветы? Он поднял голову. Просто одетый бар поливал на балконе цветы, которые источали дивный запах. Он запомнил его и тут же узнал, когда его дали в Наставники Мареку. Наставник был очень добрым, но продержался на месте недолго — всего лишь полгода, но эти полгода показались ему тогда раем. В его доме он нашёл много старинных книг, даже ещё сердских. Тогда он забирался на кровать и читал. А в другой комнате разговаривали Марек и Наставник. Иногда и он присоединялся к их разговорам. А через полгода Наставник Марека пропал, заставив их сначала обыскать полгорода, а потом тоскливо плакать в какой-то подворотне. Это был первый луч света в его жизни, и луч сомнения. Потом он часто сравнивал этого Наставника с Арсением.
И ещё воспоминание. Угрюмые лица пленных, полуразрушенная крепость, рядом Марек со связанными руками. И доброе лицо воина, у которого их поселили. Марек, помнится, дичился его, часто сидел один в их землянке, хотя свободу пленных никто не стеснял (это их и погубило). А он сразу привязался к этому воину с чудным именем Арсений. И часто они потом сидели в полуразрушенном старом помещении, служившем им домом, и разговаривали. Арсений рассказывал ему о жизни, об истории мира и истории вражды между барами и сердами. А ещё они говорили о книгах. И он открывал для себя новый неизведанный мир знаний.
А потом была страшная ночь, когда он узнал, что бары в крепости, и, в отчаянии, разрываясь между долгом и дружбой, бросился за мечом. И встречный безоружный Марек… А потом сам Дарк и насмешка:
— Не надо никуда идти. Останься здесь, Ишмак. Твой друг оказался умнее. И даже оставил свой меч.
Какой-то призрак человека в чёрном плаще и приказ:
— Найдите мне его!
И фигура Арсения. Тюрьма, пытки, измученный голос… Да, этот разговор он запомнит на всю жизнь.
Он зашёл в тюрьму к Арсению. Дарк впустил его в надежде, что он выведает у Арсения местонахождение каких-то секретных бумаг, которые сам тщетно искал.
Арсений лежал на полу, на охапке соломы. Выглядел после пыток он страшно, но способность двигаться ему сохраняли, чтобы он смог стоять на плахе. Он помнил, как упал тогда перед другом на колени. Что он чувствовал было не описать словами.
— Арсений, что они с тобой сделали?! Неужели какие-то бумаги стоят твоей жизни?
— Моя жизнь принадлежит Создателю. А бумаги… Что-ж, ты должен знать. Это чертежи очень страшного оружия древности. Они сохранились ещё со времён до Катаклизма. Похожее оружие и вызвало тогда Катаклизм. Оно не должно попасть в руки баров, иначе…
