— Для этого нужен маг огня, — возразил Хилд.
— Нет, если убрать всю влагу. А у нас есть тот, кто может это сделать, — хмыкнул Эван.
— Боги! — простонал Ник. — Засуньте меня уже в самый большой Алтарь!
Эван с Хилдом переглянулись и рассмеялись.
* * *
Когда Эван вышел из душа, Ник уже спрятался за перегородкой, а Хилд стоял у окна. Слегка отогнув чешую, он всматривался в черное небо, а задувавший в щель воздух трепал его волосы, сегодня особенно взъерошенные и косматые. Эван подошел к нему и, поколебавшись, обнял со спины — пришлось напомнить себе, что он, скорее всего, имеет на это право.
Хилд довольно выдохнул и без зазрения совести откинулся на него, навалившись всем весом — зная, что для механизированного организма это не будет существенной нагрузкой.
— Поверить не могу, что ты жонглировал танками, как стеклянными мячиками, — прошептал Эван, уткнувшись носом ему в шею.
— Безумно скучал по хорошей буре, — отозвался Хилдебранд.
— Так ты, получается, не ветрогон, — хмыкнул Эван. — Ты бурегон.
— О, мне нравится, как это звучит, — Хилд хмыкнул и повернул к нему голову.
Целоваться было не очень удобно, но зато безумно приятно — как, впрочем, и всегда. Вот только после увиденного сегодня поцелуев было уже катастрофически мало. Эван обхватил Хилдебранда поперек груди, вспоминая, как тот парил среди облаков, и хрипло прошептал:
— Обломались мы с гекконом.
Хилд развернулся и обнял его обеими руками.
— Да плевать! — выдохнул жарко. — Нику полезно. Пусть учится закрываться от чужих эмоций. Будем считать это уроком.
И поцеловал его снова, скользнув языком глубоко в рот. С кем угодно другим Эван счел бы это отвратительным, но с Хилдом… Это тоже было похоже на замыкание контактов. Такая же дрожь удовольствия, но не в одном месте, а везде, где Хилдебранд прикасался к нему, и особенно — где целовал. Эван застонал и попытался вытолкнуть его язык, желая сделать то же самое, но обычно уступчивый Хилд в этот раз не позволил ему диктовать условия. Оставалось лишь запрокинуть голову и наслаждаться ощущениями, чувствуя, как стремительно твердеет член.
Хилдебранд отпустил его, только когда Эван уже готов был начать тереться об него, как запрограммированный на желание мех-любовник, у которого залило мозги искусственными гормонами.
— Ложись, — хрипло прошептал Хилд и стал снимать одежду.
На Эване же было только полотенце, да и то уже давно спало. Буквально упав на кровать, чтобы иметь возможность наблюдать за ветрогоном, Эван не глядя вызвал штекер подзарядки и обхватил его конец ладонью. Поняв, что попал не в нужное "отверстие", отросток стал возмущенно извиваться, сочась смазкой. Та полилась на кровать тягучими вязкими каплями. Эван подставил под них ладонь и поймал жадный взгляд Хилда. Кадык на мощной шее дернулся, и это незамысловатое движение отозвалось где-то глубоко внутри горячей волной возбуждения.
