Хилд усмехнулся и убрал ладонь с его груди.
— Посмотри, — сказал он и очертил пальцем круг под ключицей.
Эван поспешно распахнул глаза и опустил взгляд. Все тот же круг, все те же магические вензели. Он видел такой зеленый из-под руки Ника, видел кроваво-красный на его спине. На его же собственном теле он был серебристым, словно сотканным из лунного света. И горел на коже, будто из-под нее бил мощный фонарь.
Хилдебранд улыбнулся и показал ему ладонь. Там светился такой же круг, и тоненькие лучики немедленно потянулись друг к другу — от его руки до груди Эвана.
— Когда сияние начнет гаснуть, значит, нужно "подпитаться", — пояснил Хилд. — Разлучаться надолго противопоказано, хотя и особых последствий не будет. Но поверь мне, потерять ощущение единения — самое страшное, что может произойти.
Отчаянно не хотелось вспоминать и представлять, как именно Хилд это выяснил. Да и к тому же гораздо больше Эвана занимал другой вопрос.
— Спасибо, — прошептал он, садясь. — За то, что решился поставить ее снова.
Хилд усмехнулся и покачал головой.
— Дурак, — выдохнул он и порывисто его поцеловал.
На этот раз не нужно было строить догадок, искать скрытый смысл. Благодаря магии, что поселилась под кожей, Эван теперь просто чувствовал это: сомнения, облегчение, благодарность.
Спасибо, что решился? Нет. Спасибо, что позволил.
Спасибо, что вернул ветер.
Он не видел розового пятна. Он не видел вообще ничего, будто смотря чужими глазами. Но теперь всем своим сердцем, всем душой Эван ощущал: Хилдебранд никогда ему не лгал.
Его тело, его глаза, его поцелуи и объятия — все это было искренне.
— Он хочет есть.
Ник лежал на крыше Танка, наблюдая за играющим с облаками гекконом. Неся на своей спине Ника и Кайю, тот летел чинно и аккуратно, но переодически Ник позволял ему вдоволь порезвиться в небе одному.
— Кто-нибудь помнит, как это — есть? — поинтересовалась Кайя лениво. Она лежала на боку, устроившись щекой у Ника груди, и ее черные волосы ярко блестели на солнце.
— Я — нет, — отозвался Хилд. Его волосы тоже разметались по биометаллу, а лицо было подставлено солнцу, но, в отличие от Николаса, в небо он не смотрел. Закрыв глаза, он водил ладонью Эвану по спине и переодически посылал под кожей щекотные магические волны. Эван вздрагивал, непроизвольно улыбался и оставался сидеть, хотя искушение тоже вытянуться на нагретых солнцем чешуях было очень велико.
— Я помню, но меня кормили спецпастой, — пожал он плечами. — Почти безвкусная, только соленая слегка.
