Ник нашелся на своей кровати. Они с Хилдом сидели друг напротив друга и подавленно молчали.
— Что, рассказывать уже не нужно? — поддел Николаса Эван и сел рядом с ветрогоном.
— Я стараюсь не читать мысли, — процедил Ник сквозь зубы. Только сейчас Эван заметил, как он отчаянно напряжен. — Это очень трудно!
— Попробуй спеть песенку, — посоветовал Хилд. — Помнишь, вот эту?..
Он начал мурлыкать какую-то мелодию — совсем простенькую, но вместе с тем приятную. Голос у него оказался глубоким и звучным, пусть даже он и не пел пока по-настоящему. Закрыв глаза, Ник подхватил мелодию и наконец расслабился. В отличие от Хилда, он фальшивил, но сильный голос ветрогона вытягивал общее звучание.
— Сомневаюсь, что я смогу одновременно петь и слушать разговор, — пробормотал Ник несколько минут спустя.
— Нет, но ты можешь концентрироваться на голосе как на музыке, — ответил Хилд и замолчал.
Ник сжал кулаки и быстро выдохнул:
— Тогда говори что-нибудь!
Хилдебранд тяжело вздохнул, бросил на Эвана долгий взгляд и заговорил, глядя в пол.
— Проблема назревала долго. Отступники не напали в одночасье. Прежде чем пришли они, пришла пустыня. Планету еще можно было спасти. Наши друиды справились бы. Но я и здесь налажал… — Хилд ссутулился, и Эван машинально положил руку ему на спину. — Вместо того, чтобы ударить сразу и постепенно восстановить планету, искоренив источник проблем, я до последнего пытался избежать убийства. Посылал парламентеров, строил Оазисы. И как зеницу Ока берег наших друидов. О том, что Отступники собираются напасть на Оазисы, мне сообщил Айрон.
— Батч? — уточнил Ник, шокированно распахнув глаза.
— Да, — Хилд поморщился. — Тогда он не был Отступником. Он был моей правой рукой и лучшим другом. Он посоветовал укрыть друидов в последней нашей лаборатории возле Вирента и дать Отступникам бой. Я прислушался к нему. А когда понял, что ошибся, было уже слишком поздно. Все основные силы мы стянули в Вирент, но против нас вышло не так уж и много магов. Скоро стало понятно, почему: они ударили не по одному Виренту. Они напали сразу отовсюду. Тогда у нас еще была связь, и мне отовсюду сыпались запросы: что делать, командир Тавор? Нас слишком мало, командир! Мы не сможем их сдержать, Хилдебранд… — он замолчал, будто снова вспоминая те минуты растерянности и ужаса. — У нас были друиды. У нас были семена. У нас была полная лаборатория молодых саженцев, которые мы выращивали для восстановления лесов. Я отдал приказ жечь деревья, зная все это. Расчет был прост: дать силу магам огня и магам смерти, покончить с Отступниками, а потом начать все заново. План, придуманный давным-давно как раз на такой случай. Я не учел только одного… — Хилд горько усмехнулся. — Я знал, что Айрон Батч не разделяет мои убеждения относительно равенства всех существ, наделенных разумом. Но никогда не думал, что он решится меня предать. Даже когда подземные переходы над лабораторией начали рушиться, а ее биометаллические стены — сжиматься, словно фольга, под давлением каменных плит вокруг, я долго не понимал, что происходит. Пока не понял, что единственный, кто на такое способен — сильнейший в мире маг земли.
