Эвана прижало к стене. Ветер бил по щекам, пронизывал все тело, но при этом не причинял боли. Наоборот — в тело лилось живое, ласковое тепло. В какой-то момент Эвану отчаянно захотелось лечь на воздух и позволить вихрю кружить себя по комнате.
Он видел, как мешочек разорвало в клочья, и как по комнате закружились, расправляясь, сухие листья. Но уже ничего не мог с этим поделать. Между тем вихрь набирал обороты. Он стал плотным и таким быстрым, что сдавило уши. Словно огромный торнадо заперли в маленьком ящике.
Вжатый в стену, Эван все вглядывался в лицо Хилда, но ветер мешал что-либо разглядеть, непрерывно выбивая из глаз слезы. А потом закричал Танк.
Эван чувствовал, как ветер забрался под кожу, пробежался по нервам, тронул каждую мышцу, облизал каждую кость. Он проходил уже много Обновлений и потому знал: сопротивляться бесполезно. Магия найдет все несовершенства, которое успело приобрести тело, и насильно, болезненно их исправит.
Стиснув зубы, Эван почувствовал, как Танк пошатнулся, а потом грузно рухнул на песок. Под страшный, пронзительный крик Эван чувствовал, как умирает по частям его тело — клетка за клеткой, тут же в муках возрождаясь вновь.
Для него самого в этот раз боли было не так уж много — его Обновляли меньше года назад, перед встречей с Николасом. А вот Танк… Он перешел на визг, катаясь по земле и суча лапами, пока ветер выдувал из него тридцать прожитых лет.
Зажмурившись, Эван глотал непроизвольные слезы, и мысленно умолял магию поторопиться, хотя ускорить процесс не смог бы даже Хилд, если бы очнулся.
Все кончилось также внезапно, как и началось. Последний, самый сильный порыв сильнее впечатал Эвана в стену, а потом ветер вдруг стих, лишив опоры. Эван упал на пол — а, точнее, потолок, потому что замолчавший наконец Танк неподвижно лежал на спине. Как и всегда после Обновлений, тело было полно сил, но слушалось плохо, будто с запозданием. Словно обновленным нейронам нужно было время, чтобы полноценно восстановить связь. С трудом повернув голову, Эван дождался, пока в глазах прояснится, и едва не застонал от облегчения: Хилд лежал в паре метров от него и выглядел совершенно привычно. Его золотистые волосы разметались по красно-бурой плоти потолка, и сколько Эван ни вглядывался, он так и не нашел в них ни единого признака седины.
Не чувствуя толком ни рук, ни ног, Эван все же не смог усидеть на месте — медленно и неловко он поднялся на четвереньки и подполз к Хилду. Сжал его ладонь непослушными пальцами и вгляделся в лицо. А когда Хилдебранд открыл глаза, еще не возобновившая нормальную работу нервная система не смогла удержать слезы.
