Кривопалая костлявая рука легла ей на голову. Она была ощутимо тяжёлой, и хотя усилия со стороны руки не чувствовалось, Эс не могла теперь оторвать голову от подушки. Девушка вздрогнула от неожиданного прикосновения. Страх накатил новой волной, губы опять затряслись, дыхание перехватило. Сама по себе ладонь была тёплой, но из свежих ран, покрывавших её, выступала начавшая загустевать студнеподобная холодная кровь. Она касалась девичьей кожи, скатывалась липкими каплями по лбу и виску. Эс-тридцать отчаянно захотелось вырваться, убежать, оттереть с лица и волос эту мерзкую слизь и больше никогда не видеть это однорогое безносое существо, потревожившее её покой, но утомлённая столь длительным вечерним переживанием, она не нашла в себе сил пошевелиться. Страх сковал её.
Гость меж тем осторожно провёл своей склизкой рукой по волосам Эс, вернул её на висок и вновь скользнул вниз по волосам.
«Он меня гладит?!» — ошарашено подумала девушка, однако вслух ничего не сказала. Может, это существо и пришло к ней не со злом, но провоцировать его явно было не лучшей идеей.
— Спи, — вдруг прошептал он. Эс-тридцать с удивлением осознала, что её гость, оказывается, умеет говорить, и голос его, против её ожиданий, оказался не скрипучим и не рычащим — нет, он походил на шорох листьев, потревоженных ветром. Едва различимое даже в ночной тишине бархатистое слово вдруг успокоило её. Веки слипались, на Эс-тридцать наваливался сон, и она даже почти забыла о своём визитёре и том, в чём он её выпачкал. — Спи, маленькая, — повторил он, и Эс-тридцать провалилась в сон окончательно.
Ночной визитёр тяжело поднялся, сделал шаг от постели Эс-тридцать и растворился в темноте.
Чай, заваренный девушкой в надежде посидеть с ним у окна, предаваясь необычным воспоминаниям и мечтам, был забыт на подоконнике и остывал, овеваемый холодным воздухом из приоткрытого окна. Сама же оконная створка, коротко покачнувшись, закрылась, ручка повернулась, запирая окно и заставляя тепло остаться в комнате.
Оставленные на коже и волосах Эс-тридцать полосы крови начали стремительно темнеть и высыхать. Став чёрными, они почти в мгновение ока впитались, не оставив следов ни на подушке, ни на самой девушке.
Глава пятая, в которой у Эс-тридцать возникают проблемы с ножами
За окном по-прежнему было темно, когда звонок будильника разбудил Эс-тридцать. После почти целой ночи, проведённой без сна, веки предательски продолжали смыкаться. Усилием воли разлепив глаза, девушка села на постели. В комнате было не так холодно, как обычно, когда она забывала закрыть окно — а она всегда об этом забывала.
