— Хорошо.
Она не лукавила. Хотя Эс-тридцать не имела ни малейшего понятия, где её содержали первые двенадцать лет жизни, а Реалия с первого взгляда произвела на девочку неизгладимое плохое впечатление, жить в семье ей нравилось. Родители были добры к ней и старались лишний раз не тревожить, она была никем не обижена и ни в чём не нуждалась, ей охотно рассказывали об окружившем её мире, но не о том месте, которое было раньше… Может, даже родители этого не знали.
— А откуда, — Эс-тридцать вдруг сообразила, что если кто и знает, то это, конечно, кто-то из лагеря, — Отряд Спасения забрал меня?
— У тебя появились друзья? — спросил гость, совершенно игнорируя вопрос Эс.
— Я задала вопрос, — тихо буркнула она.
— Я тоже.
— Но я была первой!
Гость начал казаться Эс-тридцать неприятным уже во вторую минуту знакомства, когда схватил её за руку. Впрочем, знакомством это было назвать трудно — юноша не соизволил даже представиться. Может, он и рассказал всю важную информацию родителям Эс-тридцать, но самой девочке ничего известно не было. Взрослые — это она уже успела заметить — вообще любили так делать. Не посвящать детей ни в какие свои дела. Даже если это были дела и детей тоже. Эс здорово раздражало принижение собственной значимости всего лишь в силу возраста, и она невольно начинала отнимать у таких людей авторитет в ей собственных глазах.
Этот же мало того, что не соизволил представиться, так теперь ещё и перешёл на откровенное хамство! Будь Эс-тридцать на несколько лет меньше, она бы и вовсе отказалась продолжать не успевший толком начаться разговор. Но ей уже было тринадцать, а в этом возрасте полагается смирять свои капризы…
Впрочем, идти на попятную Эс-тридцать тоже не собиралась. Она скрестила руки на груди, откинулась на спинку и с вызовом взглянула на визитёра. Тот усмехнулся.
— Слушай, — сказал он доверительным тоном, отставил чашку и, сцепив руки в замок, положил на них подбородок, — я знаю, ты уже вроде как не маленькая, и сердишься, что тебе ничего не рассказывают, но это для твоего же блага. Мы никому из спасённых об этом не рассказываем, — принялся оправдываться он, увидев, как скривилось девичье лицо после избитой фразы. — Они заставляют подписывать договор о неразглашении. Ты просто с ума сойдёшь, если узнаешь.
— Но ты же знаешь, — упрямилась Эс, хотя позиции её после слов о договоре ослабли — сразу стало ясно, что и отсюда она информации не получит, — и не сошёл с ума.
