Несмотря на невесёлые мысли и ощущение себя вне социума, Эс-тридцать радовала Отряд Спасения. Как-то раз, ещё в первый год, к ней прислали волонтёра проверить, как проходит «адаптация». Кажется, дело было в конце апреля…
Раздался звонок в дверь, короткий щелчок и «А мы как раз вас ждём!», перед тем, как Эс-тридцать успела выскользнуть в коридор и удовлетворить своё любопытство, увидев визитёра. У дверей обнаружился совсем молодой парень, по прикидкам Эс, ему должно было быть что-то около двадцати; одной рукой он стягивал ботинок, другой — стряхивал с русых волос остатки моросившего на улице дождя. Выполнение обеих этих задач одновременно придавало юноше нелепый вид, и вообще, делало его похожим на обезьянку.
Девочка видела его впервые и понятия не имела, зачем бы это её родителям понадобилось его ждать. Что ж, обычно приходили как раз не к ней. Эс пожала плечами и уже собиралась вернуться в комнату, когда юноша снял наконец ботинки, поднял голову и, увидев Эс-тридцать, приветственно махнул ей рукой.
— Здравствуйте, — едва слышно пробормотала она и попыталась отползти за угол.
— Нет-нет! — парень, рассмеявшись, схватил её за руку. — Куда ты? Я как раз к тебе!
Не успела Эс подивиться тому, что к ней ходят гости — ко всему прочему совсем незваные и незнакомые — как визитёр потащил её за собой.
— Пойдём вот на кухню, — по-хозяйски, хотя и с озорной улыбкой, заявил он, — у вас там вроде как светло. Мы ведь не помешаем там никому? — Он вдруг спохватился, что надо было бы спросить хозяев дома, и обернулся к родителям Эс-тридцать, придав лицу предельно виноватый вид.
— Ну что вы! — отмахнулась мать.
Им выдали по чашке чая — юноша спешно и горячо благодарил за него — и пачку печенья, покинув кухню и притворив за собой дверь. Эс-тридцать чувствовала однако, что родители если и не подслушивают, то после ухода гостя точно завалят её вопросами. У двери за её спиной вдруг словно выросли глаза, сверлящие Эс взглядом, и уши, жадно впитывающие каждое слово.
К чаю Эс-тридцать ещё не притронулась — он был слишком горячим — зато потянула руку уже за третьим печеньем, когда гость решил начать разговор.
— Как тебе здесь живётся?
Эс-тридцать чуть не подавилась. Гость смотрел на то, как девочка сражается с печеньем, с явным интересом, на спеша давать пояснения. Вскоре Эс справилась и с комом в горле, и с печеньем там же, и с кашлем и переспросила:
— То есть?
— То есть три месяца назад Отряд Спасения вернул тебя в Реалию. Я спрашиваю, — тон у него был такой, словно юноша в десятый раз объяснял что-то маленькому ребёнку и уже и не надеялся, что до того дойдёт, — какого тебе здесь живётся? С твоей семьёй?
