О, этих ребяток из столичных служб я недооценил!
Я их, оказывается, вовсе не знал, этих любителей охоты по перу!
Мурашов вскинул ружье, как бы для выстрела, волк с места взвился в прыжке, но тут…
Но тут Козерадский резко дернул рукой — в его ладони оказался пистолет, словно выпал из рукава, — и он сбил моего волка одним выстрелом в полете, будто птицу.
У него был еще и пистолет!
А когда я рванулся к убитому брату, Мурашов мгновенно перехватил ружье за ствол и ударил меня прикладом по голове.
III
— Ты что? Ты что?! Михаил, ты что?!
Голос, чудилось, ввинчивается в уши. Нестерпимая боль начала сверлить голову.
Михаил Невре медленно, тяжело приоткрыл один глаз. Белое, алмазное, искристое… холод…
— Михаил! Да что с тобой?! Встать можешь? «О черт, невыносимо же! Оставьте в покое!..»
Казалось, мысли в голове медленно, вяло колышутся, будто воздушные шары.
Шары? Какие-то были огненные шары…
«Но ведь я побежал! Куда? И почему я лежу?»
Резко приподнялся и взвыл от нового приступа боли. Искры мельтешили в глазах, а он постепенно вспоминал: огонь… страшные огненные сгустки… огненное чудовище… залп огня, который сбил его, Михаила Невре, с ног, испепелил…
Да нет же! Не испепелил! Он жив, и не горит его тело, а стынет на морозе!
Значит, пылающий червь уполз?
Наконец сумятица ушла из глаз, и Михаил сообразил, что сидит прямо на снегу посреди своего огорода.
Снег играл и лучился. Было, наверное, около девяти утра: солнце только-только поднялось из-за таежных вершин, еще розово румянились легкие рассветные облачка.
Все было как обычно, как всегда: солнце, тайга, снег. Пышные сугробы, утоптанная тропка от крыльца к калитке…
— Что, даже снег не растаял? — тупо удивился Михаил, и тут кто-то налетел на него, схватил за плечи и затряс, в бешенстве приговаривая:
— Ты!.. Очнись! Очнись, наконец! Приди/ в себя! Где Александра? Где Александра, слышишь, ты!..
Боль вдруг исчезла. И Михаил увидел, что трясет его и дергает не кто иной, как приехавший вчера с Александрой из города человек — да, Валерий Петрович Овсянников его зовут.
Тот, которого вчера подмял убитый тигр! Эге, быстро же этот горожанин оклемался. Хотя нет, бледный весь как мука.
— Александра? — переспросил Михаил, отрывая от себя цепкие сильные руки. — Да не трясите вы меня! Где ей быть? Дома, наверное. Спит, может, еще.
И осекся…
Вспомнил: когда он палил по огненным шарам, Александра была рядом… да, она пригнула ствол ружья, чтобы целился в самого червя.
