— Покажи мне её.
— Кого? Ламберт?
— Да. Покажи мне её фотографию.
— Откуда я тебе возьму её фотографию?
Раздраженно:
— У нее что, нет инстаграма, фейсбука? Она же меценат, светская дама — небось любит тусоваться, фотографироваться…
— Вот сама её и ищи в инстаграмах… А мне есть чем заняться.
— Сидеть здесь с грозным видом, в полном одиночестве?
Предупреждающе:
— Наумова…
— Что, бл*ть, Наумова? Задрал ты со своей «Наумовой»!
— Ну и катись отсюда, если я тебя задрал!
— Ну и покачусь!
— Кстати, я все еще могу тебя отчислить!
— А знаешь что? Отчисляй. Тогда точно сможешь спать с кем хочешь!
Презрительное фырканье.
— Я и сейчас могу! Мне только свиснуть… таких дур, как ты, пятнадцать штук набежит…
Оглушительная пощечина.
— Ненавижу тебя! Слышишь?! Ненавижу!
— А уж я как тебя ненавижу…
Крепкие руки на запястьях…
— Сволочь! Гадина! Пусти!! Пусти меняхфрммм… ммм… сволочь… ммм…
* * *
Жаркие поцелуи в полутьме подъезда. Шепот, разгоряченное дыхание.
— Подожди, до квартиры дойдеммм… ммм…
Треск рвущейся материи.
— Глеб! Ты порвал мне футболку!
— Она слишком тугая! Одеваешься, как…
— Сейчас ведь снова получишь! Ай! Ты что! А вдруг пройдет кто… О, что ты… о, боже…
Жадные губы на сосках, захлебывающийся стон.
Хрипло:
— Варя…
— Что?..
— Это будет быстро. В первый раз…
* * *
— Оххх… — горячее дыхание в ухо, мокрая спина к груди. — Так… хорошо…
— Ммм…
— Что?.. Не нравится?
— Нравится…
— Да?..
— Да… о… о… Глеб…
— Ногу выше… О, да… вот так… Сможешь еще раз кончить?
— Нет… всё… я всё…
— А если так?
Рука вниз по разгоряченному телу…
— Нет… не смогу… слишком много… три раза… это много… — резко открыв глаза, удивленно. — О… о… оххх… о, ещееее…
— Еще?
— Еще… и… ниже… о, да, там… там-там… аххмфххх…
Шипение.
Слабо:
— Что?..
— Ты укусила меня!
* * *
— Подвинься выше. Раздвинь ноги…
— Ммм… Глеб, я сплю…
— А я нет. Ноги.
Шорох, слабое движение бедрами. Испуганно:
— Что… что ты делаешь?
— Не бойся. Тебе понравится…
— Не… нет! Не надо! Стой… Оххх… стой, у меня… я… о, боже, прекрати…
— Ты неделю не мылась?
— Что? Нет, конечно!
Застыв в нерешительности:
— Серьезно? Целую неделю?
— О, господи! Нет, конечно! То есть да… То есть… Уф!
— Варя…
— Что?
— Замолчи, пожалуйста. И раздвинь ноги.
Горячий язык на нежном комочке плоти, пальцы в волосах. Вскрик.
— Глеб!
Довольно ухмыляясь.
— Что? Проснулась?
Задыхаясь:
— Еще… еще так… сделай так еще… пожалуйста…
— Ну раз ты так красиво просишь…
Пауза, наполенная тяжелым дыханием.
— О, боже… как такое… Глеб, я… я не верю… я сейчас опять… опять…
