Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда.
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.
Сердитый окрик, дегтя запах свежий,
Таинственная плесень на стене…
И стих уже звучит, задорен, нежен.
На радость всем и мне.
Тот, кого они ласково называли Сергенто, вынул из кармана велюрового пиджака томик Ахматовой с золотым обрезом, но даже не раскрыл его, просто сильно сжал между огромными ладонями, в которых книга утонула почти полностью. Потом слова стали тягучими и медленными, словно музыка, а образы яркими, словно прорисованными кистью умелого мастера. Хотелось закрыть глаза, чтобы увидеть все это, как в кино. Эльза так и сделала — закрыла глаза. И образы действительно стали еще эффектней. А, между тем, человек на другом краю стола читал очень известные, сотни раз прочитанные ею строки…
Сладок запах синих виноградин…
Дразнит опьяняющая даль.
Голос твой и глух и безотраден.
Никого мне, никого не жаль.
Между ягод сети-паутинки,
Гибких лоз стволы еще тонки,
Облака плывут, как льдинки, льдинки
В ярких водах голубой реки.
Солнце в небе. Солнце ярко светит.
Уходи к волне про боль шептать.
О, она, наверное, ответит,
А быть может, будет целовать…
Эльза открыла глаза, словно пробудившись ото сна. Все хлопали. Черные глаза чтеца стали пронзительнее, а сидевшая рядом с ним девушка чуть не плакала. Сергенто наклонился и поцеловал ее в макушку, снова пропев смешным фальцетом:
— Не плачь, дорогая, я сейчас прочту веселое…
Наваждение развеялось, все улыбнулись, а Плохой поэт тем же фальцетом обратился к Эльзе:
— Девушка, купите томик Ахматовой. Это счастье, а не томик. Я ж не свои стихи продаю вам, упаси меня господи от такого соблазна.
Эльза непроизвольно потянулась к сумке, а Сергенто, рассмеявшись, протянул ей книгу:
— Возьмите так, это же шутка, — и достал из кармана визитку. — Разрешите представиться, мадам. Поэт из меня действительно плохой, но, я, правда, и не Иосиф вовсе, а совсем наоборот — Сергей. Сергей Малько, издатель. Если вы когда-нибудь напишете книгу, вам — ко мне.
— Спасибо.
Эльза смутилась, но тут же взяла себя в руки:
— Сергей, а вас не узнают на улице… Ну, сотрудники, например?
Он улыбнулся, отчего вокруг глаз мигом рассыпались мелкие морщинки.
— Не особо. Во-первых, у меня есть директор, я в издательстве виртуальный персонаж… Во-вторых, даже он думает, что я живу в Италии и управляю всем оттуда.
— Он литературный филантроп, Лизанька, — Майя склонила голову набок и с любовью посмотрела на того, кого с иронией звала Сергенто. — Эту серию книжек он сам издает, на свои деньги, и продает на улице за бесценок. Денег вообще просит шутки ради и потом отдает их нищим — мы так и познакомились, кстати… — она широко улыбнулась Сергенто и погрозила пальцем.
