Презирая дымы и грозы | страница 101
Открылась у малыша и вторая беда, едва ли меньшая, — ему досталась легковозбудимая психика, вследствие чего его сон ни днем, ни ночью не длился дольше получаса. Трудно было лечить от грыжи такого беспокойного ребенка, который вредил себе криками и неполноценным сном. Тем не менее через два месяца упорной борьбы грыжа исчезла.
Упорно державшееся нарушение сна было грозным симптомом, но это стало понятно со временем. А тогда казалось, что не так уж все и плохо. Все мальчики крикливы и беспокойны. Победили грыжу, значит, и сон наладится.
Тем временем Светлане надо было оканчивать учебу, и что делать с ребенком, она не знала, ведь и ее мать, и дедушка с бабушкой еще работали. Тут она полагалась на старших, тем более что сама зависела от них, вот и все.
Коротко говоря, под конец своего первого лета Сережа, так Света назвала первенца, был отдан на попечение бабушке Александре — дипломированному педагогу, опытной матери, любящему человеку. А та определила его в интернат для малюток, территориально расположенный где-то рядом с ней. Не берусь судить о разумности такого решения. Просто думаю — бедные дети, которых вызывают к жизни случайно. С чего начинаются их судьбы?
Чадолюбивые Борис Павлович и Прасковья Яковлевна навещали правнука по выходным, когда Александра Борисовна забирала его из интерната домой. Однажды Борис Павлович поехал туда один, а Прасковья Яковлевна осталась дома, чтобы подтянуть домашнюю работу, да и отдохнуть немного — годы уже одолевали ее... Что он там увидел, что испытал? Это уже неважно. Главное, что сердце его дрогнуло, и он вернулся домой с сюрпризом — с трехмесячным Сережей на руках. Пожалел малыша, спас.
Прасковья Яковлевна почувствовала себя прескверно, преотвратительно! Ей показалось, что из нее сделали крайнюю и под ноги подкинули грудничка, отказаться от которого она не могла, но и растить не имела сил. Ее толкнули на невыносимые страдания, как под поезд!
Она испытала шок, словно на ее жизнь посягнули! Ведь она очень держалась за культмаг, где ей хорошо работалось, где она чувствовала себя человеком, куда шла, чтобы не терять форму и оставаться на ногах. Магазин был ее убежищем и спасением от всего, что вгоняло в старость и в болезни, что давило в семье. Это было ее спасение, ее жизнь. А теперь что?
Она не планировала взваливать на себя правнука в доме без удобств, где каждую кружку воды надо было сначала набрать в колодце, принести в дом, а потом вынести в виде помоев и вылить метров за двадцать от двора — за огородами. То же касалось и печного отопления с углем, золой и пылью. Да и вообще, сидя с ребенком дни и месяцы напролет, день за днем, можно было сойти с ума от одиночества.