Презирая дымы и грозы | страница 100



Каждому понятен эвфемизм «по необходимости», за которым скрыты невероятные терзания, опасения и слезы, сопровождаемые и замужество, и беременность. Правду сказать, Светлане не стоило бояться и страшиться, ибо у нее имелась надежная подстраховка в лице Любови Борисовны и Юрия Семеновича. При ее желании они готовы были забрать ребенка и узаконить в своей семье. Об этом позже, видя все негативы ее брака, подумывали также Борис Павлович и Прасковья Яковлевна, почему и не падали в отчаяние. Но ведь Светлана стремилась собственными усилиями построить свою судьбу!

Как оказалось, Светлана соединила в себе многие слабости родных: с одной стороны, была безоглядна в поступках и настойчива в спасении неспасаемого, как Александра Борисовна; а с другой стороны, как ее тетя, обладала весьма чувствительным типом нервного устройства и свои драмы переживала с депрессивным синдромом. Короче, так бывает, когда человеку дается характер не по его здоровью.

Не удивительно, что после рождения ребенка с нею случилось то, что было и с ее матерью: пережитые стрессы вылились в невозможность кормить малыша своим молоком. История повторялась. Но теперь не было бабушки Арины и ее коровки. Теперь вообще не было домашнего молока, и малыша вскармливали какими-то порошками, разводимыми водой. Называли те порошки смесями.

Говорят, что от правильно намотанной портянки зависит выигранная война. Ну, следовательно, и наоборот. Так и тут — каковым было замужество, таким и младенец родился. Чтобы не сказать, что он тоже оказался травмированным, напишем так — на мальчике тоже негативно сказались предродовые стрессы Светланы. На второй неделе жизни, когда стало видно, что любимым его занятием были продолжительные крики, у него развилась большая пупковая грыжа, и педиатры начали поговаривать об операции.

— Сколько помню, в нашей семье никого не резали, — испугалась Прасковья Яковлевна, вздрагивающая от одного звучания слова «операция».

Ее мысль заметалась в поисках выхода, и тут она вспомнила кое-что из акушерского арсенала своей бабушки Ефросиньи Алексеевны — та ведь запросто лечила младенцев, к ней каждый день с ними шли. Нужен обыкновенный пятак! Она побежала в кухню за своей сумкой, порылась в кошельке и вынула нужную монету. В продолжение священнодействия облила ее водкой, обсушила и приложила к пупку правнука, а там прижала и осторожно закрепила лейкопластырем.

— Вот так! — сказала, выдохнув. — Надо купить побольше пластыря, чтобы месяца на два хватило.