Я продолжаю поглаживать его волосы, пока он гладит мою спину в легкой ласке.
Уверена, что мы выглядим нелепо просто стоя здесь, едва танцуя, но я всё ещё чувствую себя парящей в воздухе.
— Не знаю, если я упоминала об этом, но спасибо тебе, что пришел сегодня. — Я бесцельно крутила клок его волос вокруг пальца.
Его голос рокочет возле моего уха.
— Ты упоминала об этом только четыре или пять раз. Но к слову, нет другого места, где бы я предпочел быть.
Я шепчу ему губами по коже.
— Я больше не буду воспринимать тебя как должное, Кэл. Я знаю, какую жертву ты принёс, находясь сегодня здесь.
— Я знаю.
Я выгибаюсь назад и поднимаю голову на него.
— Твоя сестра потрясена, что ты в официальном женском обществе?
Его рот сворачивается в ухмылку.
— Я бы не сказал «потрясена»; назвал бы это «шокировало». В смысле, я не совсем из тех, кто, ты знаешь…
Я киваю.
— Знаю. — Мы качаемся под музыку, и его руки располагаются на моих бедрах. — Говоря о вкусах, какой он у тебя?
— Ох, блин, дай подумать, — он смеется. — Светлые волосы, карие глаза, заразительная улыбка…
Я прижимаюсь нашими носами.
Обалденно, я знаю.
— Ты считаешь, что у меня заразительная улыбка? — Я улыбаюсь ему.
— И соблазнительные губы.
— О-о-о! В такой постановке вопроса мне это нравится.
Я высвобождаю пальцы от его шелковистой копны волос, прокладывая ими путь по его плечам и вниз по его твёрдым грудным мышцам, и сжимаю их. Кэл стискивает губы, и я прикасаюсь своими пухлыми губами к его — коротко, чтобы не размазать помаду.
Кэл наклоняет голову в сторону и стонет. Громко.
— Я хочу… Так сильно.
Смеясь, я прижимаюсь губами к его в еще одном быстром поцелуе.
— Хочешь, что?
— Неважно. Я буду звучать, как собака в период течки, если скажу это.
Моё сердцебиение учащается.
— Всё равно скажи, — умоляю я.
Он медлит.
— Я хочу засунуть свой грёбаный язык тебе в рот.
— Я тоже хочу этого, — шепчу я, наклоняясь, чтобы щёлкнуть языком о его ухо. — Хочу облизать тебя с головы до ног.
— Блядь. Эм, хорошо. Ты выиграла. — Он издаёт сдавленный смешок и прячет лицо у меня в шее. — Я не могу поверить, что ты сказала это.
— Почему?
— Потому что. Ты выглядишь так мило. И ты шикарная.
— Хм-м, — я хмыкнула ему на ухо, когда мы покачиваемся, наслаждаясь силой женственности, пока его тело твердеет от простейшей интонации моего голоса. — Итак, ты знаешь, что говорят про таких шикарных.
— Нет. — Его голос слегка хрипит. — Что говорят?
Я поднимаю одну бровь слишком двусмысленно.
