— Хорошо, спасибо сестре от меня, потому что ты выглядишь… Такое возможно, что ты стал привлекательнее с тех пор, когда я выдела тебя в последний раз? Как мне держать свои руки при себе?
— Ты не должна держать руки при себе, — шутит он.
— Хорошо. Не буду.
— В таком случае, видимо, мне придётся отправить сестре букет, чтобы поблагодарить её за то, что сделала меня неотразимым.
— Может быть, тебе придётся.
Мы смотрим друг на друга, пока у меня чешутся руки, чтобы пробежаться пальцами вниз по его груди. Вместо этого я сжимаю пальцы и говорю об очевидном.
— Нам пора идти. Мелоди прикрывает меня, и я не могу заставить её ждать, потому что она убьёт меня. Я обещала быть там в полшестого.
Кэлвин
Когда она не наклоняется, чтобы обнять или пожать чью-нибудь руку, рука Грейсон обхватывает мою; её ладонь сжимает мой трицепс, пока мы стоим во главе приёмной очереди, с радостью приветствуя прибывающих гостей на праздник: женское общество, её сестёр из общества и их спутников.
Я не могу перестать бросать на неё косые взгляды, потому что она поистине является мечтой.
Прошло больше часа, прежде чем мы остались «одни», и Грейсон может сделать перерыв от обязанности хозяйки. Я ставлю пивной стакан на ближайший стол, и мы без слов выходим на паркетный танцпол. Я притягиваю Грейсон ближе, а её пальцы вьются под пиджаком, сжимаясь на пояснице.
Я хочу поцеловать её так сильно, но сейчас не время и не место. Я решаю прислониться губами к её шее, чуть ниже белого цветка, который она приколола там, пробегаясь руками вверх и вниз по её спине.
Мы танцуем так одну песню, потом вторую. Я никогда не был более благодарен услышать кучу банальных медляков в своей жизни.
Потому что каким-то образом… мы подходим друг другу.
И по хрен, если это не кажется потрясающим.
Грейсон
В данный момент я даже не думаю о том, что мы танцуем. Нос Кэла зарылся мне в волосы, его пальцы поглаживают мою спину, и, когда начинаются аккорды из следующей медленной баллады, мне уже всё равно, что у меня есть обязанности.
Ещё одну песню, и я пойду тянуть карточки торгов негласного аукциона.
Ещё одну.
Или две. Я могу себе позволить ещё две песни.
Мои руки поднимаются вверх по его рубашке, борясь с желанием расстегнуть ряд чёрных ониксовых пуговиц одну за одной. Затем обнимаю его шею, так что мои тонкие пальцы могут распутывать вьющиеся волосы чуть выше его накрахмаленного чёрного воротника.
Кэл целует меня в висок и прижимает своей хваткой, согревая горячим дыханием мою шею в течение всей песни.
