Я коротко кивнула.
– У вас тяжёлая рука, – недовольно проговорила я.
– Простите. Собственно, сказывается моё военное прошлое, – он стал более осторожно касаться моей кожи.
– Военное?
- Ну, я когда-то был мушкетёром, – признался он.
– Знаете, вот мушкет вполне можно представить у вас в руках, – задумчиво ответила я.
- Я прекрасно и стреляю, и фехтую. Да и иным орудием владею, – он стал покрывать пудрой шею, спускаясь постепенно в зону декольте.
– Там неприлично касаться чужих жён, – перехватила я его руку, глядя ему в глаза.
- Мадам, я не собираюсь вас лапать. Некрасиво, когда цвет лица, шеи и груди разнится, – спокойно ответил он, убирая мою руку, – Да, и считайте, я вам уже не чужой человек, после предложения Оливье, – спокойно продолжил он.
- Предложение о любовнике? Можете и не мечтать, я добровольно с вами не лягу! – фыркнула я.
- Не зарекайтесь. Может статься, что возляжете, ещё и не один раз. А сейчас закройте глаза и рот, – более холодно ответил он мне.
Как только я успела это сделать, он слегка дунул на пуховку, и облако пудры опустилось на меня, осев, однако, только на волосах, лице, зоне декольте с шей. Я хотела встать, но он положил руки мне на плечи и заставил меня сесть обратно.
– Куда это вы собрались? Румяна и губная помада так же необходимы, – произнёс он.
- Я не наношу столь много косметики за раз, – возразила я.
– Так вы и не плясали до этого по канату безумия с месяц! – ответил он.
– Как, с месяц? – изумлённо переспросила я.
- Сейчас середина апреля. Вы пропустили даже день рождения Рауля. Снег практически растаял. Ночью только подмораживает. Кстати, то тело мы опознали, и похоронили на кладбище в деревне, – ответил аббат.
– Опознал кто-то из дворян-соседей? – уточнила я.
– Нет, это был месье Лурье, которому вы с мальчиком Марином дали приют. Имя этого существа Онор Блие. Он был актёром. Месье Лурье повстречал по дороге странствующую труппу. Среди них был и наш «знакомый», – с этими словами аббат слегка нанёс румяна мне на щёки, – Так, осталось преобразить ваши губы, – и он нанёс тонкий слой розовой помады на мои губы.
Чувственный аромат парфюма, исходящий от него, вызвал в памяти тот срамной сон. Я побледнела, чувствуя его прикосновения, они были приятными и до жути знакомыми... Взглянув в мои расширенные от ужаса глаза, он нахмурился и спросил:
– Что случилось? Вас что-то напугало?
- Сон, который приснился мне вчера… Он был таким реальным, – проговорила я.
