- А это что? – спросила я, когда он поднёс мне странное масло, не назвав его.
- Сандал. Довольно дорог, но вполне приятен, – ответил граф, и вытащил склянку, – Он нравится вам?
Я оживлённо закивала в ответ. Оливье накапал его в воду лохани. Комната тут же наполнилась чудным ароматом. Супруг разделся, и погрузился в тёплую воду.
– Нимфа моя, чего вы ждёте? Здесь полно места и для вас, – указал он на лохань.
– О, сегодня несколько холодновато. Боюсь простудиться после купания, так что, наверное, сегодня без «поцелуя», – коварно улыбнулась я ему.
Прежде чем я сумела среагировать, граф резко встал, и, буквально подхватив меня на рук, сел обратно в воду.
– Что вы творите? – возмутилась я, – Ведь одежда промокла!
– Так снимите её. За ночь она высохнет, – поцеловал меня в шею Оливье.
Я вздохнула, и, осторожно встав, стянула с себя всё вымокшее облачение, бросив его на пол.
– Вы так грациозны в воде, – подтянул меня к себе граф.
– Я люблю плавать, я даже видела море. Правда пару раз, но оно прекрасно, – с нотками ностальгии ответила я.
– Этим летом мы сможем поехать туда, если ваше положение позволит, – пообещал Оливье, – К тому же, у Рене есть домик в Ницце.
– Я не представляю вашего друга в небольшом домике или даже коттедже, – усомнилась я.
– Ох, бросьте… Особняк, довольно милый, с мраморными статуями и непотребной мозаикой во внутреннем дворике. Мы вполне сможем погостить там пару месяцев, – усмехнулся супруг.
- Вы считаете, Раулю пристойно показывать такое?
– При чём тут мой сын? Мы поедем туда вдвоём, а это маленькое чудовище оставим на нашего милого аббата. Он, вроде бы, неплохо справляется с детьми, – на губах Оливье мелькнула ироничная улыбка.
– Наверное, у вашего друга тоже есть дети? Рожденные вне брака…? – поинтересовалась я.
– Анна, я с вами буду откровенен, но только потому, что вы, в принципе, умеете держать язык за зубами, что большая редкость среди дам, – руки графа жадно заскользили по моим бёдрам, – У него был роман с одной знатной, красивой, замужней, но несчастной дамой. Плодом этой связи стала девочка. Я даже был её крестным отцом на тайном крещении. Но потом дитя было передано на попечение матери. После Рене порвал связь с этой дамой по иной причине, и она потом прекратила всякое его общение с ребёнком. По словам моего друга, он не смог даже узнать, где девочка находится. Но его некогда возлюбленная пассия порой упоминает в письмах, что у Марианны всё хорошо, и это греет его сердце, – поведал Оливье, поцеловав меня в щёку.
– Как печально. Довольно несправедливо пресекать общение дитя и родителя.
– У вас доброе и большое сердце. Я передам ему ваши слова сожаления, – его рука легла мне на грудь, слегка сжав её.
