Лета проснулась, держа в голове остатки увиденного сна. Надо бы записать сразу, потому что — яркий, он неумолимо выветривается: не успеешь спустить к тапочкам ноги, уже с трудом вспоминается сюжет, а потом улетучиваются картинки — одна за другой. Последним, крадучись, уходит настроение сна. Задержать бы хоть его, но без картинок настроение становится зыбким, нереальным, ничем для головы не подтвержденным.
Но записывать всегда лень, всегда некогда. Хоть бери с собой в сон записную книжку или какой диктофончик. Но сны так реальны, разве можно надзирать за ними, просить, подожди, вот я запишу, и помчимся дальше. Сон ждать не будет. Лета, конечно, слышала о техниках управления снами, но не вникала и не искала литературы — почитать и научиться. Сны были ценностью, и реалистичность делала их еще ценнее. Как можно по своей воле отказаться от приключения, которое до дрожи в коленках и смертного ужаса или бесконечного счастья настоящее? Маячить над страхом, счастьем, опасностью утешительным трезвым привидением, которое каркает — это все сон, глупая Лета, всего лишь сон и ты можешь его повернуть…
Может быть, там, в этой теории осознанных сновидений, все не так, понимала Лета, но пока ее устраивали хождения в другие миры, она не хотела ничего менять.
На белом потолке над головой плавно крутилась паутинная нитка. Лета смотрела, медля повернуться к окну. Повторяла про себя главное, что хотела запомнить.
«Пещера. Арки, неровные. Там за ними — море и свет заката, ложится на воду, вот что значит — позлащенная светом вода. Мокрый песок полумесяцами между камней. Так. Да. И — вот оно — из тайного колодца вьются вверх ленты шелка. Не ленты, широкие полотна, такая роскошь бесконечности. Синие, тонкие. И сочные желтые — полосатая бронза. Мы прыгаем в них, и летаем, крутимся, смеясь. Медленно, и шелк везде. Держит. Но только в пещере. И потому надо спуститься, солнце уходит, а надо снять…»
Ей становится смешно. Во сне изо всех сил торопилась, как делает наяву, не пропустить солнца этого дня. Будто завтра оно не взойдет или не выйдет. Солнечные летовитамины, ее эликсир. Ну, нельзя же так. У кого-то наркотики, у кого-то спиртное или занятия спортом или секс. У Леты — солнце. И все что под ним. Или — можно?
Шелковые полотна для летания — это было главным в сегодняшнем сне, и потому, запомнив, она повернулась, уже не боясь, что прочее выветрится из головы. Уже знала — нащупай главное, запомни его и все остальное зацепится и никуда не уйдет, бахромой, обвитой вокруг веток.
