- Как малец? Жив?
- Чего орешь, он и так напужался, - отмахнулся тот и наклонился к мальчику: - Все хорошо, не бойсь, милок. Мы с тобой тута маленько посидим, покамест хозяин не вертается.
Между тем весть о происшествии в доме Шереметева быстро распространялась, и вот уже из соседних дворов стали прибегать люди с расспросами. Им рассказывали о чуде, как водится, преувеличивая и привирая, и вскоре оказалось, что сам мальчик, посланец Господень, выбрасывал в воздух таинственные знаки, а потом движением руки их сжигал. На Пьера, сидевшего на коленях у Василия, косились с опаской и благоговением.
- Здорово, чадо! - раздалось над ними.
Пьер поднял голову и увидел Филимона, того самого монаха, что качал его на руках в Успенском соборе. Он улыбнулся и потянулся к нему.
- Гляди-ка, признал, - обрадовался чернец и потряс ребенка за пальчик.
- Ты кто? - требовательно спросил Василий, отстраняясь и пряча малыша за спину.
- Дык это… писарь из Чудова, Филимошка. Мальчонку-то твово я нашел при алтаре.
- А здесь чего тебе надобно?
- Архимандрит прислал. Сведай, грит, что там за буквицы таинственные сверкали. Велено их записать и прочесть Владыке.
Василий усмехнулся.
- Как чего было - я обскажу. Своими очами видел диво неизглаголанное. А вот что там начертано, не ведаю, безграмотный, уж не обессудь.
- Дак пойдем поглядим, - предложил Филимон.
- Эва, поглядим, - засмеялся Васька. - Буквицы-то сгорели, а дымина-то такой пошел, что не продохнуть. Теперь вот, вишь, сидим тута, вертаться боязно.
- Как так - сгорели? Ну-ка, давай, сказывай по порядку.
Василий откашлялся, приосанился и выдал историю в красках и со всеми подробностями. Филимон слушал, дивясь и недоверчиво усмехаясь.
- Что ты хмыкаешь? - рассердился Василий, и веснушки на его лице вспыхнули. - Сказываю, все так и было, вот те крест.
- И прям ярким пламенем буквицы горели?
- Истину Васька глаголет, - кивнула стоявшая неподалеку Агафья. - Ни в чем не слукавил.
Филимон, переведя взгляд с нее на стражника, решительно кивнул в сторону двери:
- Пойдем-ка глянем.
- Куды? Ступай один, я с дитяти глаз не спущу. А с ним идти несподручно, а ну как беда какая учинится.
- Давай подержу покамест, - Агафья с опаской протянула руки.
Поколебавшись, Василий передал ей ребенка, на всякий случай погрозил пальцем - стереги, мол! - и пошел с Филимоном в комнату Пьера. За ними, переглядываясь и пожимая плечами, потянулись боярские холопы.
Филимон зашел первым, отворив тяжелую дверь. Через распахнутое оконце комнату наполнял морозный московский воздух. Монах огляделся - неплохо мальца пристроили - и повел плечами:
