Полетели | страница 36

— Люди! — горько закричала она. — У меня мой Ангел-хранитель умер!

Я впервые был здесь. Трава льнула к моим ногам, будто давно ждала и очень сильно соскучилась. Я сделал шаг, и, показалось, она захихикала, нежно защекотав мои пятки. Очень синее небо, как шёлковый саван, пыталось прикоснуться к моим плечам, ветер наперегонки с солнечными лучами слегка поглаживал меня по макушке. А в уши, словно мёд, лилось бесконечно чудесное пение неизвестных мне птиц и насекомых, величественный плеск водопада и шёпот деревьев. Мне захотелось потрогать это всё и сразу. Я глубоко вдохнул и почувствовал, как до одури вкусный, тягучий воздух наполняет собой, словно смола, каждую клеточку, каждый уголок моей души. Этот воздух переполнял меня, и казалось, ещё мгновение — и я сам превращусь в него, стану воздухом, растворюсь в нём, распадусь на мелкие частицы — и тогда смогу объять собою весь мир. И я закричал. Криком я выгонял свою боль.

Я рассказывал замолчавшему миру, как мне было больно! Как я страдал! Я показывал этому миру свою уставшую душу и говорил: «Смотри, сколько шрамов! Смотри!» Закружилась голова, и я упал на колени. Трава нежно обняла их, и теперь мне казалось, что она тоже плачет. Где-то затянул жалобную песню соловей, за ним — второй, и вскоре весь мир грустил со мной вместе. Мне становилось легче. Этот мир впитывал мою боль, отдавая взамен любовь. Я чувствовал любовь в себе, вокруг себя и далеко за пределами. Да, мне становилось легче. Я снова слышал весёлый стрёкот насекомых, разноголосое пение птиц, плеск водопада. Я снова вдохнул этот сладкий, тягучий воздух и улыбнулся.

Я весело передразнивал птиц, когда моего плеча коснулась чья-то рука. Обернувшись, я увидел перед собой Ангела. Он улыбнулся мне и крепко обнял.

— Наконец-то ты проснулся, — сказал он. — Я уж боялся, что мы тебя потеряли.