Ему запомнился этот сон потому, что, немного придя в себя, он написал свою первую песню. И не только текст, но и музыку тоже — она вдруг начала сама собой играть в голове, и Шелест ловко изменял ее, убирал лишние звуки, добавлял новые, оттачивая мелодию до совершенства. Оставалось лишь найти соответствие в звучании музыкальных инструментов и, конечно, научиться играть.
С тех пор сочинение песен стало неотъемлемой частью жизни Шелеста, хотя оказалось, что после травмы, пережитой в раннем детстве, его пальцы неспособны ни перебирать струны гитары, ни пробегать по клавишам синтезатора. Во всяком случае, в нужном ему темпе.
Но сейчас его занимало не прошлое, а настоящее. Сабрина говорила так, словно приходила в чужие сны как дорогая гостья и, если хотела, перестраивала их на свой лад: почти все истории начинались с фразы «и тогда я к ним подхожу», а уже потом с несчастными происходили всякие ужасы. При этом Сабрина ни разу не произнесла слова «сон».
Шелесту очень хотелось поговорить на эту тему с Ют, однако та, исполняя свое обещание, сидела на голове у Сабрины.
Наконец девочка остановилась и объявила:
— Мы пришли!
Шелест перевел взгляд на пространство, простирающееся впереди. Растительность постепенно редела, вдали виднелись песчаные холмы.
— А зачем мы сюда пришли? — спросила Сабрина.
— Нам надо перейти эту пустыню, — сказал Шелест.
— Нельзя, — покачала головой Сабрина. — В этой пустыне страшно. Скорпионы и монстры всякие.
— Мы справимся.
Ют вспорхнула с головы Сабрины и, облегченно вздохнув, уселась на плече Шелеста.
— А зачем вам туда? — поинтересовалась Сабрина.
— Мы идем в Вавилон. Знаешь, что это такое?
— Знаю, — протянула Сабрина. — Там принцесса живет.
— Принцесса? — вскинул голову Шелест. — Откуда ты знаешь?
— Ну мы с ней виделись, конечно! — пояснила Сабрина, помахивая кленовой веткой. — Она мне пела.
У Шелеста возникла масса вопросов, но произносить их вслух он не стал. Цель его путешествия находилась совсем близко. Впереди маячил последний этап.
— Мы пойдем, — сказал Шелест. — Нам надо пересечь эту пустыню.
— Не пущу.
Сабрина насупилась и сложила ручки на груди. Ветка, зажатая в ее пальцах, опасно подрагивала.
— Вот так незадача… — Шелест посмотрел на Ют.
Та явно забеспокоилась. Сабрина, хоть и выглядела безобидной, при желании наверняка могла преградить им путь.
Шелест наклонился к ней и миролюбиво спросил:
— Почему не пустишь?
— Я ничего не получила взамен, — заявила Сабрина. — А за плату я ничего не беру. Поэтому вам не пройти.
