Он снял с полки увесистый том ослепительно белого цвета и, пролистав его, положил на стол в раскрытом виде.
— Шелест, то самое?..
— Да, — у Шелеста даже сел голос. — То самое.
Именно этот город он видел. И под водяной толщей «моря» были такие же светлые здания, огражденные высокой стеной с воротами. Они мелькали вдалеке, призывая Шелеста. Незабываемо было то чувство, с которым он рвался к воротам, ведь за ними было лучшее место, в которое он обязан попасть. Его дом, дом, где он нужен, где его ждут. Только это чувство и заставило его пройти такой долгий путь.
Шелест жадно всматривался в рисунок, раскинувшийся сразу на обе страницы книги. Город, даже будучи просто картинкой, манил к себе. И если в туманном озерном видении его нельзя было как следует разглядеть, то здесь этой проблемы не возникало. Шелест мог подробно рассмотреть крыши домов, плоские и островерхие, широкие дороги и узенькие улочки, большой дворец и ведущую к нему огромную лестницу. Шелест с облегчением подумал, что это ничуть не похоже на Вавилон из его мира. Скорее, это походило на красивый и богатый средневековый город. Но все же в этой почти сказочной картине что-то смущало.
Разглядывая прекрасный храм, окруженный колоннами, Шелест отметил, что больше всего Вавилон похож на обитель праведников, которые следуют строгим законам и живут за счет взаимного счастья.
Белениус улыбнулся и закрыл книгу.
— Будем считать, что ваше первое знакомство с Вавилоном прошло успешно.
— О чем вы? — спросил Шелест.
— Этот напиток, — Белениус кивнул на его кубок, — можно отведать только здесь. Ну и, конечно, в Вавилоне.
— Правда? — засомневался Шелест, покосившись на кувшин. — Вы точно уверены? Кажется, в нем есть алкоголь, а Вавилон создает впечатление города… — он призадумался. — Непорочного. И это меня несколько удручает, — спешно добавил Шелест, заметив, как удивленно вскинул брови Белениус.
— Об этом я и говорю, — сказал он. — Ты четко разделяешь черное и белое, и это заставляет тебя задавать мне вопросы о тьме и свете.
— Как это связано? — не понял Шелест.
— Связь самая прямая. Вавилон действительно чтит свою религию. Но ведь если бы его жители целыми сутками только этим и занимались, то тебе бы там нечего было делать, не так ли?
— Да, — кивнул Шелест.
Веру он уважал, но чтобы постоянно находиться в окружении фанатиков, которые и говорить ни о чем другом не могут? Это было не для него. К тому же, Шелест был уверен, что эти верующие растерзали бы его голыми руками. Во всяком случае, его преподаватель по богословию не раз порывался это сделать после того, как у Шелеста на уроке зазвонил мобильный телефон, бодро отыграв композицию под названием «We Have No God», что в переводе означало «У нас нет Бога». И хотя никакой техники у него с собой больше не было, порой людям было достаточно его длинных волос и цепи на джинсах.
