О да, поэт, я назову, кто ты!
Дитя невинное и ты — о, как вы схожи!
И на устах твоих слова — глас божий.
В глазах твоих небесные мечты.
О да, поэт, я назову, кто ты!
Волна в потоке мощного прилива,
Когда равнина водная гневлива,
Но жемчуга на дне ее чисты.
О да, поэт, я назову, кто ты!
Вулкан, что к тучам голову вздымает,
И на челе твоем звезда сияет,
Все недра сердца лавой залиты.
О да, поэт, я назову, кто ты!
Ты, как луна, что скрыта облаками,
В чертог небес возносишься над нами,
Лишь тень во прах низринув с высоты.
Высохнут светлые слезы разлуки
На изголовье твоем.
Знаю, остынут восторги и муки
В сердце, объятом огнем.
В сумраке тленного мира, я знаю,
Все изменяют года.
Лишь в небесах, неизменно мерцая,
Не угасает звезда.
Подобно сестрам, вскормленным рукой
Единой нашей матери Природы,
Зовут цветами звезды тьмы земной
И звездами — соцветья небосвода.
Хотя цветы от звезд удалены,
Но сходства полно их очарованье.
Во мраке равной прелестью полны
Цветка улыбка и звезды мерцанье…
Когда же в белых облаках зари
Цветы небес увянут, исчезая,
Росинкою прозрачной — посмотри —
Слеза дрожит, под ней звезда земная.
В сумерки, глядя из облачной дали,
Звезды рекли: «О цветы!
Вас тяготят эти капли печали.
К нам! На земле вы блаженства не знали.
Вечная радость — удел высоты».
Робко склонившись, цветы попросили:
«Звезды! Нам дайте ответ.
В небе, где нам вы блаженство сулили,
Разве вы горькие слезы не лили?»
И звезды ответили: «Нет!»
«Но ведь без слез и любви быть не может, —
Молвили звездам цветы, —
Пусть на земле нас сомненья тревожат.
Сладко блаженство на небе, и все же
Нам не прожить без любви и мечты».
На могиле, хранящей немые следы
Чьей-то гибели, скорби, вражды,
Воплощение радости и красоты,
Воплощение жизни — цветы!
Взору явит цветок наступающий день,
Свет зари, упования тень.
А могила — лишь мрак пролетающих лет,
Тьму ночей и страдания след.
Что за смысл в безмолвной могиле сокрыт?
Что за голос в цветке говорит,
Если в каплях прозрачных от века дана
Им роса на рассвете одна?
Суждена человеку могила — а бог
Сотворяет для жизни цветок.
И со звезд отдаленных нисходят в ночи
На цветок и могилу лучи.
Собрав цветы на рейнском берегу,
[112]Послал бы другу их поэт, наверно.
Ведь я поэт, и, значит, я могу
Тебе послать ветвь сакуры вечерней.
Студеным ветром сакура пьяна.
В росе рассветной замерзает ива.
Весна в столице — ранняя весна
Как сон, проходит робко, молчаливо.
