Посмотри, как мужественно и как печально
Увяданья не знавшее вечнозеленое древо!
В этой вечной красе сокрыто не меньше скорби,
Чем в обличье иссохших трав зимнего луга.
Поутру на ветвях отдыхает солнце,
Ночью лунные блики на стволе играют —
Мимолетный луч, как молния вспыхнув,
Тает во мраке.
Танец бабочки, нежного цветка улыбка…
Почему так безмерно кратко их счастье?
Почему их грезы недолговечны?
Пригорюнится мошка на тонком стебле —
И погибнет, охваченная морозом.
Шумом волн заслушается пичуга —
И погибнет, застигнутая метелью.
Миновала осень — листва поблекла, опала.
Потускнели краски, все обнажилось в природе.
Только ты стоишь, небеса вершиной пронзая,
Слово ось земная — без страха и сожаленья.
Ты стоишь в зеленом своем убранстве
Вопреки зиме, вопреки морозам и бурям,
Ты стоишь, посрамив века и тысячелетья,
Но откуда силы в тебе для смертельной схватки?
Среди вьюжной мглы, среди белых взметенных хлопьев,
Все укрывших вокруг, словно вишенный цвет весною,
Льды сковали мир, стонут даже моря и реки,
Лишь зеленая крона твоя высится одиноко.
Но откуда силы в тебе, чтобы спорить с небом?
Стой же здесь, пустынных равнин властитель!
Горделиво стой, о вечнозеленое древо!
До прихода весны еще состарятся горы…
Ты вздыхаешь — и все смолкает в долине.
Утром снег с дождем жестоко секут твои листья,
Вечерами град ветви твои ломает,
В зимние дни беду накликает буря.
Что ж, быть может, придет тот час —
Победят стихии,
И заплачет твоя листва,
На морозе застынут слезы,
И обломятся ветви,
Зеленая рухнет вершина…
Но до той поры, пока облака в поднебесье
Проплывают, как шлейфы платьев нерукотворных,
И пока играют ветра
На незримой арфе,
Не сдавайся!
Стой непоколебимо!
Посмотри же, как мужественно и печально
Увяданья не знавшее вечнозеленое древо!
В этой вечной красе сокрыто не меньше скорби,
Чем в обличье иссохших трав зимнего луга.
