Японская поэзия серебряного века | страница 108
В этот день шел снег,
И на сердце было тоскливо.
Так хотелось встретить кого-нибудь,
Ну хоть кого-то…
Я почувствовал, как неудержимо вскипает
Безотчетное желание подружиться с кем-то,
Разрастается смутная тоска по другу.
В этот день шел снег,
Но тоска по другу все крепла,
Все томила, звала —
И я вышел на зов метели.
Из книги «ПРИШЕЛЬЦЫ СО ЗВЕЗД»
Звезды
В провале меж туч
Одинокой звезды мерцанье.
Странная звездочка —
То померкнет, то вновь зажжется,
То едва видна, то вновь разгорится.
Каждый вечер, когда я смотрю на звезды,
И она, должно быть, смотрит на землю.
Если долго глядеть на нее не отрываясь,
Она кажется проницательной, умной, доброй.
Между звездами протянуты светящиеся нити —
Словно телефонные провода в пространстве,
И ко мне доносится из небесных высей
Печальный голос…
Солома
Из-под соломы
проклюнулся алый цветок.
Солома — сухая, мягкая,
теплая солома.
И цветок, и листья, и набухшие бутоны
встречают зимнюю стужу.
Земля замерзла,
но пробившийся из-под соломы цветок
еще алеет…
Завтра
«Завтра опять здесь будем играть, ладно?!
Только ты смотри не опаздывай, слышишь?»
Вечер наступил — и дети расстались.
Я пошел взглянуть на площадку, где они играли.
Ничего хорошего не было в этом месте:
Никакой зеленой травой там и не пахло.
На ветру было холодно, неуютно.
Тем не менее дети будут играть здесь и завтра —
Так они условились перед тем, как проститься…
Из книги «НА СКЛОНЕ ЛЕТ»
День нынешний
Бьют часы —
Двенадцать гулких ударов,
И особенно громко
Звучит последний.
Вот оно, с днем нынешним расставанье —
С днем, которого более не существует,
С днем, который уже никогда не настанет.
Он смешался со многими другими днями,
С теми, что уже утратили всякое значенье.
Слился нынешний день
С месяцами, годами
Стольких тысячелетий…
Что ж, возможно, и был этот день в самом деле,
Но как бы ярок он ни был,
Люди потолкуют о нем и вскоре забудут.
Уходящий день, увы, не остановишь —
Остается только прожить его достойно.
Миядзава Кэндзи
Из книги «ВЕСНА И АСУРА»
Весна и Асура[153]
Из серой стали фантазии прорастая,
побеги акэбии тянутся к небу,
облака обвивают.
Дикие розы, торфяные болота, топи…
Повсюду, о да, повсюду признаки надменности и гордыни.
(К вечеру под шум ветра в соснах
сгустки янтарной смолы сыплются градом,
чаще и яростнее, чем прежде.)
О, как горек гнев, как иссиня-черна ярость!
В воздухе апреля, в прозрачных слоях атмосферы
я мечусь, я плююсь, я скрежещу зубами —
воплощенный Асура!
(Вижу сквозь слезы колышущиеся ландшафты.)
Взвихренные облака протянулись до горизонта.
Книги, похожие на Японская поэзия серебряного века
