— Я был покорен Лениным. Считаю, что Борис Щукин непревзойденно сыграл эту роль.
Тонкая полоска губ на аскетичном лице Соломона Львовича саркастически раскрылась:
— А к «кремлевскому горцу» у вас такое же было отношение?
— История есть история. Я все делал искренне, со своим тогдашним пониманием. — Каплер провел рукой по волосам, поморщился. — Хитрец вы, Соломон Львович. Я знаю, на что вы намекаете...
— По слухам, вы чуть не стали зятем «горца». Не за это ли вас арестовали? — лукаво спросил Генфельд.
— Так уж и зятем. Когда мой будущий «тесть» узнал о наших отношениях со Светланой, он рвал и метал. Нашел нашу переписку, фото. Все рвал на мелкие кусочки и кричал: «Твой Каплер — английский шпион. Жидовская сволочь... Не могла найти себе русского!..»
Я тогда был военным корреспондентом в Северо-Западном крае. Собирал материал о партизанах. Прилетел в Москву с очерками. Не успел войти в квартиру, звонит Константин Симонов: «Тебя собираются арестовать. Переночуешь у меня, а завтра махнем на фронт». Переночевав у Симонова, решил зайти на киностудию Горького, получить кое-какие деньги. Вышел из здания, а у входа — черный лимузин. Двое в штатском пригласили сесть. И вот сижу... Здесь, вместе с вами, как особо важный преступник.
Каплер посмотрел в запорошенное пургой окно, задумался:
— Сначала была Инта с предписанием использовать на особо тяжелых работах. Определили в такелажники. Потом дали работу «полегче». Катал тачку со шлаком на копер с одним мерзким типом. Как-то остановились наверху.
— Передохнем, Алеха, немного. Плечо до сих пор от отдачи болит.
— От какой отдачи?
— От винтовки... Ворвались в гетто... жидовья много пострелял...
Не подозревал, сволочь, что я еврей.
— Хороший у вас напарник был, — заметил я.
— Разные люди попадались. Когда прибыл в Воркуту, меня, к моему удивлению, сделали бесконвойным, — продолжал Каплер. — Через несколько дней вызвали к генералу Мальцеву, начальнику Воркутинского отделения ГУЛАГа. Он мне намекнул, что хорошо бы написать книгу о горняках Воркуты. Я подумал и ответил, что писать о Воркуте так, как писали о Комсомольске-на-Амуре (мол, построили энтузиасты-комсомольцы), мне совесть не позволяет. А если писать правду, то она горькая...
Мальцев понимающе улыбнулся: «Я вас понимаю... Ваше право...» Вообще-то, он неплохой человек, генерал Мальцев.
Алексей Яковлевич Каплер работал фотокорреспондентом воркутинской газеты «Горняк».
Я брал уроки по истории философии у Соломона Львовича. Он был строгий и требовательный педагог. Алексей Яковлевич, наоборот, потешался над моими опусами и, смеясь, говорил:
