— Нет, в тебе все-таки что-то есть...
Они оба стали моими первыми «университетами».
Помощник Сталина
Мой земляк из белорусского города Кричева Михаил Мельников познакомил меня с интересной личностью — Иваном Михайловичем Гронским. До ареста Гронский был помощником Сталина по культуре. В свободное время, ступая по ломкому скрипучему снегу, я слушал и слушал Ивана Михайловича.
— Как-то вызвал меня Сталин к себе. Глядя в окно, он как бы рассуждал сам с собой, не обращая на меня внимания: «Не могу простить Максиму Горькому его «Несвоевременные мысли», которые он печатал в газете «Новая жизнь» в 1918 году. В своих статьях он резко критиковал Владимира Ильича Ленина и большевиков».
Я не совсем понял, к чему он клонит. Оторвавшись от окна, Сталин приблизился ко мне, уставился испытующим взглядом. «Необходимо, чтобы Максим Горький вернулся в СССР. Пролетарский писатель, а живет за кордоном. Горький — наш политический капитал... Товарищ Гронский должен уговорить его вернуться на родину», — сказал, как припечатал.
Мы обращались несколько раз к Марии Федоровне Андреевой. Все, казалось бы, налаживалось. И вдруг... Владимир Маяковский, который недолюбливал Горького, считая его двуликим, написал «Письмо писателя В.В. Маяковского писателю А.М. Горькому»: «Алексей Максимович, из-за ваших стекол виден ваш еще парящий сокол?..» и т.д.
Всего письма я сейчас не помню... Надо знать Горького. Он человек самолюбивый и воспринял эти стихи очень болезненно. Когда-то Лев Толстой говорил Чехову: «Горький — злой человек».
Пришлось ехать вторично. Пролетарский писатель все еще раздумывал: вернуться ему в СССР или повременить? Интересовался правой оппозицией. Расспрашивал о Бухарине и Рыкове. Наконец согласился.
Когда мы с Горьким начинали работать в оргкомитете советских писателей, наши отношения разладились. По инициативе Горького съезд писателей много раз откладывался. Я понял, что он хочет провести съезд сам. Сталин часто советовался с Горьким по вопросам культуры и искусства. На одном из совещаний, где присутствовали Молотов, Ворошилов, Микоян, Сталин предложил Нижний Новгород, улицу Тверскую в Москве назвать именем Горького, а МХАТу присвоить его имя.
— Товарищ Старин, — чуть было не вскипел я. — Театру более подходит имя Чехова...
— Это не имеет значения... Он человек честолюбивый. Его нужно любым способом привлечь к партии.
Мне пришлось выйти из оргкомитета...
Однажды я спросил:
— Иван Михайлович, как вы относитесь к Сталину?
