— Вот и молодец, — тихо прошептали мне на ухо. Причем от этого шепота по телу забегали мурашки.
Прохладная вода с медовым привкусом немного прояснила сознание. Правда, ненадолго, потому что меня почти сразу поцеловали.
Мир снова начал уплывать, но уже не так, как до этого. Прежнее аморфное состояние присутствовало, но действия мужчины заставляли сопротивляться ему. Потому что целовал он то нежно, то вкладывая дикую страсть и желание. А потом он подхватил меня, и, не прерывая поцелуя, куда-то понес. Впрочем, недалеко. Всего лишь в соседнюю комнату, на кровать. Что было потом, сознание воспринимало в форме большого фейерверка. Овладевшее мной марево растворялось под настойчивыми руками и губами мужчины.
Его губы оставили мои, занявшись изучением шеи, прихватили мочку уха, в то время как пальцы расстегивали пуговки на блузке. На периферии создания папина дочка отметила, что надо оттолкнуть покусителя на девичью честь, устроить скандал, расцарапать ему лицо, да все что угодно сделать, лишь бы прекратить это безобразие. Но это было краткое наваждение, потому что мне нравилось то, что делал этот мужчина. Мое тело изгибалось под его прикосновениями и поцелуями. Что-то зашуршало, магистр вытащил из моего декольте бумагу и отбросил в сторону.
Справившись с пуговками, Льерт осторожно провел пальцами по груди, там, где ее не прикрывало кружево белья, заставляя меня дышать чаще. Потом пальцы сменили губы. Руками он постепенно отводил кружево ниже, выпуская из плена сначала одну грудь, потом вторую. Его зубы слегка прикусили сосок, и я больше не сдерживала стонов. Это были новые ощущения. Но с каждым прикосновением мужчины, с каждым поцелуем, мне хотелось чего-то большего. Но он не торопился.
— Льерт, — тихо простонала я.
Он лишь тихо рассмеялся. Не знаю, сколько продолжалась эта пытка, но вот он начал расстегивать пуговицы на брюках. Первая, вторая, третья… как же их много… Никогда раньше не замечала этого. А потом его пальцы проникли дальше, и все мысли пропали. Он ласкал меня там, безошибочно найдя чувствительную точку, а его губы ловили все мои стоны. А когда стало казаться, что и этого мало, его палец проник в меня.
— Еще, пожалуйста, — в том состоянии я не до конца понимала, что именно мне надо. Просто просила, подаваясь навстречу его движению.
Снова тихий смех над ухом. Кажется, пальцев становится два, и движутся они быстрее, насколько позволяет одежда. А рот магистра вновь ласкает попеременно то одну, то другую грудь, прикусывая соски и тут же зализывая, а потом дуя на влажную кожу. Новые, непередаваемые ощущения. Я перестаю понимать, что происходит, закрываю глаза и отдаюсь на волю чувств. А вскоре мир разлетается на тысячи осколков, а из горла вырывается крик.
