— Человек — не остров, полностью сам по себе. Смерть каждого человека уменьшает меня, потому что я принадлежу человечеству.
Цитата из Джона Донне. Вот так. Он принадлежит человечеству, которое в данный момент включает в себя Нигеля.
Он поставил стакан и обхватил руками колено.
— Ну ладно. Хочешь мы найдем тебе то, что продается?
Нигель сказал уже не грубо, но так же горячо:
— Ты имеешь в виду конкурентное преимущество? Трюк, чтобы заманить толпу на выставку? Продать две картинки, чтобы имя появилось в газетах? Это?
Саймон сказал мягко:
— Нужно же где-то начать. Почему бы не считать это частью борьбы? — А потом жизнерадостно. — Мы должны найти для тебя что-нибудь особенное, чтобы всем было интересно хоть взглянуть на твои картины. Рисуй под водой или прославь себя в прессе как Человек, Который Всегда Рисует Под Чарующие Мелодии Моцарта.
Нигель постепенно делался веселее.
— Скорее под Каунт Бесси. Ну и что мне тогда рисовать? Куски ржавого железа, влюбленную женщину или собаку, поедающую собаку?
— А еще можно, — сказала я, — пересечь на ослике Грецию, а потом написать иллюстрированную книжку. Я сегодня видела такого путешественника.
— Да, он сейчас здесь. Слишком устал, ничего не рассказывал, не показывал, а сразу лег спать. Разбудить его, наверное, могла бы только атомная бомба. А про меня.. Честно говоря, я чувствую, что мог бы… если бы выдался случай… А так… Бороться за каждый шаг… Послушай, Саймон, ведь все-таки главное, чтобы работа была хорошей. Великие художники не подстраивались, делали, что хотели, брали, чего желали и плевали на все… Ведь все равно победили?
Чего-то я здесь не понимала. Разговор шел на двух уровнях, они явно говорили не только вслух.
— Ты прав только частично. Великие люди знали, куда идут, но главное было — идти, а не сметать все на своем пути. Они оставались сами собой и знали, какое место в мире им принадлежит.
— Но с художниками ведь не так! Если человек знает, к чему призван, он должен или пробиться через безразличие человечества или разбиться об него. Любой поступок художника можно оправдать, если его искусство стоит того.
— Цель оправдывает средства? Нет, нет и еще раз нет!
Нигель выпрямился на стуле:
— Послушай, я ведь не имею в виду ничего ужасного, как убийство и преступление! Но если нет другого выхода…
Тут уж я не выдержала.
— Что вы, господи боже мой, собираетесь делать? Украсть ослика?
Он так резко обернулся, что чуть не упал со стула и истерически засмеялся.
