Девять минут - Бет Флинн

Лето, 2000 год

Никогда прежде я не присутствовала на казни. По крайней мере на той, что вершит закон. Мой супруг сидел слева от меня. Репортер из «Роллинг Стоун» справа.

Репортер, Лесли Кован, нервно заерзала, и я взглянула на нее. Уверена, это первая казнь, которую она когда-либо видела. Скоро у «Роллинг Стоун» выйдет номер, посвященный известным байкерам. Они решили, что было бы интересно включить в него настоящую байкерскую историю. Историю о девушке, похищенной мотоциклетной бандой в 1975 году.

Я была той девушкой.

На Лесли все еще были заметны последствия несчастного случая трехнедельной давности. Швы с ее лба уже удалили, но виднелась тонкая красная линия там, где был порез. Ее глаза уже не были такими енотовидными, как раньше, но было очевидно, что она только недавно оправилась от двух ужасных синяков. Отёк на ее носу почти полностью сошел, и челюстно-лицевой хирург заменил ее выбитые зубы.

Когда началось наше первое интервью, она сказала, что хочет от меня предельной честности о моей жизни с мужчиной, которого скоро казнят. Я провела с ней последние три месяца, но все, касавшееся отношений с ним, я замалчивала. Сегодня должна была состояться кульминация этого интервью, шанс для Лесли по-настоящему понять, что скрывалось за этой жизнью. Узнать нелицеприятную правду наравне со всем тем, что ей уже было известно.

Разумеется, смерть человека должна быть чем-то большим, чем просто нелицеприятным зрелищем.

Как и он, я знала, что он заслужил грядущее. Странно. Я думала, если поверить в эту мысль, то станет немного легче, но все же не стало. Полагала, что смогу увидеть его казнь, и выйти эмоционально невредимой. Я дурачила сама себя.

То, что я не была с ним последние почти пятнадцать лет, вовсе не означает, что у меня не осталось чувств к нему. Он был моей первой любовью. Он был настоящей любовью. На самом деле он был биологическим отцом моего первенца, хотя она и не увидит его никогда. Он так решил. И глубоко внутри, я была согласна.

Занавески поднялись. Больше я ни на что в этой маленькой комнатке наблюдателей смотреть не могла. Через большое стеклянное окно я смотрела на пустую каталку. Я почитала о том, чего ожидать на казни. Он должен был быть привязан к каталке, когда занавески откроются, разве не так? Уверена, в таком порядке все и начиналось. Но он правилам никогда не подчинялся. Как он смог убедить правоохранителей отказаться от этой важной детали?