на искривленных ветвях и твердою грубой корою.
710 Легкие шлемы к нему и в ранениях многих доспехи
нес и развешивал их, мечи же — привязывал, в сече
сломанные, и копья, из тел изъятые теплых.
После, тела и оружье собрав и их попирая,
начал молитву, а ночь и высокий хребет отзывались:
«Грозная дева
[82], краса и ум верховного бога,
Ратница, страшным тебе лицо украшает убором
шлем и грозит со щита Горгона в брызгах кровавых;
Марс и Беллона с копьем не более яростно к битве
трубам велят призывать, — прими же священную жертву!
720 то ли являешься ты к пандионовой круче, чтоб наши
сечи узреть, то ли ты от Итоны идешь аонийской,
радуясь пляскам, а то — да омоешь в Тритоне ливийском
пышные кудри — тебя, двухвыйным гремящие дышлом
на безупречных конях похищают крылатые оси:
Груду доспехов тебе и одежды ужасные ныне
я посвящаю, но вновь к партаоновым пашням родимым
если вернусь и если Плеврон мне откроется марсов, —
храм тебе посвящу золотой на холме посредине
града, откуда смотреть на бурный простор Ионийский
730 весело, светлою где струёй отгоняющий море
мутный идет Ахелой мимо скал Эхинадских торчащих.
Выбить я сверху велю сражения предков и мощных
гордые лики царей и прибью под куполом гордым
вооруженье, что сам принес, добыв его кровью,
и дарованья твои из Фив, Тритония, пленных.
Сто посвященных тебе калидонянок жертвенник девий
будут актейскими чтить огнями и красные ленты
с чистой оливой сплетать вперемежку с белою нитью;
и неусыпный огонь в очагах долговечная жрица
740 будет питать и всегда сохранять сокровенную скромность.
В войнах и в мирные дни первины трудов, как и прежде
частые, будут твои, — и пусть не ярится Диана».
Так он промолвил и путь к вожделенным Аргам продолжил.
