неразрешимую гость иль путник — выйти навстречу
и завести разговор на ее наречии жутком, —
длинные когти тогда на лапах своих почерневших
вмиг начинала острить и зубы — да ранят больнее,
и над лицом пришлеца устрашающе крыльями била.
Козни таились ее, покамест с камней кровавых,
сходственным мужем, увы, застигнута, крыл не расправив,
в горе она о скалу не разбила несытое чрево.
Лес — несчастья судил, стада близлежащих боялись
520 трав, и алкающий скот заклятых лугов не касался,
тень не влекла хоровода дриад, не служила для таинств
фавнам, и этих лесов роковых зловещие даже
птицы бежали. Сюда спустился неслышимым шагом
к смерти идущий отряд. Противника, гордого духом,
ждут, на копья склонясь и в землю щиты упирая,
и окружают венцом дозорные частые рощу.
Влажною паллой
[67] своей начинала укутывать Феба
Ночь и в поля проливать прозрачные синие тени.
Тот приближался уже к лесам и с возвышенной кручи
530 рдеющий блеск щитов и шлемов гривастых заметил
там, где была негустой преграда ветвей и во мраке
пламенный трепет луны блуждал на оружии медном.
Он удивился, но путь продолжал, лишь дротов торчащих
жала придвинул и меч, скрываемый до рукояти.
«Кто вы, откуда, зачем таитесь с оружьем?»
[68] — сначала
так он без страха спросил недостойного, но не услышал
звука в ответ: тишина не сулила, неверная, мира.
Тут-то как раз копье, необорною брошено мышцей
Ктония, — был он вождем отряда — сквозь темный промчалось
540 воздух, — но бог и судьба дерзнувшего не поддержали.
Шкуру пробило оно оленского вепря — щетиной
страшный покров — и, над левым плечом пролетев возле самой
кожи, задело легко неоправленным деревом шею.
Дыбом встали власы, и сердце оледенело.
Грозно туда и сюда обращая свой пыл и от гнева
мертвенный лик, он не знал, какая готовится битва.
«Кто здесь против меня? — Выходи на открытое место!
Смелость, тебе ли робеть? — Какая же трусость! — Один я
вас вызываю на бой!» — И тут же увидел он стольких,
550 скольких не ждал: а они, из бесчисленных выйдя укрытий,
те спускались со скал, из долин вырастали другие.
Сколько же их перед ним! — Уже под оружьем дорога
вся засверкала: вот так окруженных зверей заставляет
первый выбежать крик. Единственный для избавленья
выбрав путь смятенным умом, он ринулся к круче
Сфинги ужасной, затем, поломав на скалах отвесных
ногти, ужасный хребет одолел и встал на вершине.
Здесь — в безопасности тыл, и путь для отмщенья удобен.
Камень огромный — его, ревя и выи напружив,
560 выворотить и быки для стены крепостной не смогли бы —
