Тех, кто изгнаньем его веселился, пристрастному князю
льстя сугубо, и тех, кто о нем, как сам он заметил,
изгнанном, плакал, — всю ночь и в течение дня разделял он.
Душу его извели безумная злоба, досада
320 и тяжелейшая всех человечьих забот — если долго
сбыться ей не дано — надежда. Замысла грозный
облак вздымая в душе, и Дирку, и дом недоступный
Кадма, — готовится в путь. Как бык без долины привычной
[49] —
стада вожак, кого, отогнав от излюбленных пастбищ,
телки отбитой вдали заставил реветь победитель, —
оной в изгнанье опять возжелав и пылом исполнясь,
голову гордо подняв и сломленный дух пробуждая,
жаждет войны и лугов и пленного требует стада,
рогом уже и копытом сильней; пред вернувшимся страха
330 полн победитель, его признают пастухи с изумленьем.
Гнев не иной изощрял и тевмесский юноша
[50] молча
в мыслях своих, но тайный их ход замечала супруга
верная: мужа обняв на ложе при первом румянце
бледной еще Авроры: «Куда ты, лукавый, стремишься,
бегство готовишь зачем?» — говорит. — «Любовь замечает
все: я ведь вижу, корысть твое учащает дыханье,
мира не знает твой сон, не однажды лились по ланитам
слезы, и стоны забот прерывала не раз я великих,
длань прижимая к устам. Меня не тревожит нисколько
340 мысль о неверности, мысль об измене, о юности вдовой:
наша любовь горяча, и еще после свадьбы не стало
ложе мое остывать, — твое лишь, любимый, спасенье,
верь мне, терзает меня. Ужель без друзей и оружья
требуя царства, из Фив, когда он откажет, ты льстишься
выскользнуть? — И от кого! — Молва, привыкшая власти
изобличать, говорит: он горд и счастлив добычей
и не выносит тебя; к тому же и год не закончен.
Карой небесной меня пророки и вещие жертвы,
также падение птиц
[51], а также — образ тревожный
350 прежде не лгавшей во снах — насколько я помню — Юноны
сильно страшат… Но куда ты спешишь? Иль тайное пламя
в Фивы уводит тебя, иль тесть наилучший…» — Улыбки
юноша тут же сдержал эхионский, супруги страданья
нежные вознаградил объятием и поцелуи
впору по грустным щекам, удержав от рыданий, рассыпал.
«Душу от страхов избавь, поверь: благодетельной волей
день бестревожный придет; твоим же летам не пристало
бремя толиких забот: пусть сын сатурнов
[52] несет их,
судеб отец, и пусть склоняет с небесного свода
360 взор Справедливость, дабы охранять на земле правосудье.
Утро, глядишь, и придет, когда и дворец ты увидишь
мужа, и по городам пройдешь царицей обоих».
Так он сказал и тотчас от милого прянул порога;
смутен, Тидея призвал, союзника в замыслах, верным
