воротника и закрывал рот и нос.
Бабушка и Элька шли сбоку по утоптанной дорожке, почти не отставая от Васи.
Они гуляли по бульвару, который тянулся посередине всего Красного проспекта.
Бульвар называли в городе аллейками. Папа и Вася быстро привыкли к этому названию, но мама долго сопротивлялась.
‐ Это безграмотно, ‐ доказывала она. ‐ Когда среди сплошных деревьев
прокладывается искусственная дорожка ‐ это аллея, А когда посреди улицы насаждают
деревья ‐ это бульвар. В этой Сибири так русский язык коверкают! Ужасно!
‐Скажи: французский, а не русский‚ ‐ смеялся папа. ‐ Тоже, нашла русские слова: аллея да бульвар.
Вообще, Новосибирск был странный город. Например, нигде ‐ ни в Воронеже, ни в
Москве ‐ Вася не видывал столько заборов. Вот он как разгонит на лыжах мимо своего
дома, который стоит новенький, розовый, самый высокий вокруг. Только летом убрали от
него последние леса и остатки забора. А по другую сторону
проспекта наоборот: лишь недавно поставили высоченный забор, огородивший
целый квартал,
Вася двигается дальше. На перекрестке улиц аллейка обрывается. Бабушка требует:
‐ Сворачивай к дому, неслух!
Но Вася на разъезжающихся по мостовой лыжах добирается до следующей аллейки.
И здесь по одну сторону ‐ старое здание типографии, а по другую ‐ снова забор, над
которым поднимается недостроенная кирпичная стена, похожая на кремлевские
бойницы.
Дальше аллейки кончаются, идет покатая площадь, спускающаяся в сторону Оби.
Справа ‐темное здание крайкома ВКП(б) с куполом наверху, который похож на маленькую
тюбетейку, надетую на непомерно большую голову. А напротив ‐ опять забор, и боковая
улочка завалена кирпичом и досками.
Внизу, на другом конце площади, видны круглый кряжистый собор без креста и
пожарная каланча с тремя разноцветными шарами, которые кажутся черными, потому
что солнце позади них висит над Обью, пробиваясь сквозь морозную дымку.
Вася поворачивает под возглас бабушки:
‐ Слава тебе, господи! И скажу ж я матери, как ты морозил бабку да сестренку!
Назад идти потруднее, потому что аллейка хоть и не круто, но все же идет в горку.
Сопя, Вася втайне улыбается: не скажет бабушка! Она никогда не жалуется, а сейчас и
жаловаться некому: уехали мама с папой.
Когда они уезжают, жизнь словно обновляется, как будто наступает несколько дней
сплошных воскресений. Теперь, правда, отменили воскресенья, теперь стали пятидневки, папа с мамой отдыхают врозь и когда придется. Но бывает похоже на бывшие
воскресенья: можно нарушать режим дня, придуманный мамой, ложиться спать когда
