одним, видеть пустую спокойную комнату и слышать, как в ее стенах скапливаются, бьются и плач, и топот, и хлопанье дверей, и глухие неразборчивые голоса. Вася вскочил с
кровати, следом за ним с ревом побежала Элька. В коридоре незнакомые люди, вместе с
бабушкой, поддерживали тетю Таню, плачущая Вероника рвалась с рук у Прасковьи
Ивановны.
Дневной свет попадал только через раскрытые двери, смешивался с электрическим, и
зыбкие тени начались рядом с людьми, и все казалось неправдашним.
Молча появилась мама. Наткнувшись на детей, она сказала сухо:
‐ Сидите в комнате.
У нее были красные глаза.
‐ Умер, умер‚‐ шепотом говорили все кругом. Это таинственное, тревожное слово
металась в воздухе вместе с тенями, от этого слова всем было плохо, все стали
непохожими на себя, все плакали ‐ и Вася тоже, потому что оно пугало его.
Вечером привезли дядю Сережу. Вася уже лежал в постели, и снова детская комната, в которой не было на кого, кроме Васи и Эльки наполнилась шепотом и чужими голосами, и плачем взрослых.
На другой день все ушли из дому, остались лишь Вася, Элька, Вероника да Прасковья
Ивановна. Она принесла варенье и колбасу. Вася сидел неподвижно: ни бабушки‚ никого
нет, некуда унести противное угощение В отчаянии он сказал дрожащим от слез голосом:
‐ Я не хочу с вареньем.
Прасковья Ивановна засуетилась:
‐ Хорошо, хорошо, Васенька!
Элька захотела одного варенья,…а Вероника равнодушно ела свою кашу. И Вася
успокоился.
Мама и тетя Таня привели бабушку и уложили в постель. У всех троих были
заплаканные глаза.
Принесли телеграмму от папы. Бабушка выслушала ее и слабым голосом сказала:
‐ Забрался в этакую погибель. Все перемрем, а он и не поспеет приехать Лидия, сколько хоть езды‐то до этой окаянной Сибири?
Через Москву надо ехать,‐ ответила мама, присев на край бабушкиной кровати и
свесив с коленей руку с телеграммой ‐ Больше недели выйдет, конечно, как ему приехать!
Ох, напрасно уехал папа в Сибирь. Опустела без него жизнь в доме, и пустота стала
заполняться бедами.
Заболела бабушка. Она чихала, кашляла, и глаза у нее слезились.
‐ Не плачь, бабушка,‐ жалостливо утешала Элька
Да я не плачу,‐ сердилась бабушка, вытирая слезы.‐ Это Доктора говорят, грыб какой‐
то привязался.
Мама объяснила Васе, что не «гриб», а «грипп» ‐ два «п». Такая заразная болезнь.
Она посоветовала бабушке носить марлю, чтобы не заразить детей. С белой тряпкой, закрывающей половину лица, бабушка выглядела очень смешно.
Скоро она слегла. Мама отдала ей свою комнату‚ а сама стала спать с детьми. Это
