Иван подошел к карте Западносибирского края. Томский район был обведен
красным неровным овалом. На полторы сотни километров растянулся он по прямой, от
Юрги до Асино. Здесь не было сплошной степи, как впрежнем округе, здесь, кроме
колхозов и единоличных деревень, были городки, затоны, тайга ‐ и большой город Томск, еще не познанный своим новым руководителем. Москалев спланировал про себя, как
будет постепенно изучать город. Но план рухнул сразу. Позвонил директор стекольного
завода «Красное утро» и сообщил, что предприятие остановилось, потому что нет
топлива, а в гортопе заявили, что скоро и другие заводы встанут. Иван звякнул трубкой по
рычагам и прерывисто, закачал ручку аппарата то туда, то сюда, ругнул телефонистку за
то, что долго не слышит отбоя, и велел соединить с председателем горсовета. Он
попросил Трусовецкого связаться со всеми предприятиями и узнать о запасах топлива, потом позвонил второму секретарю Бальцеру, чтобы тот собирал бюро. Телефонистка
откликалась молниеносно, и он уже ласково попросил дать гараж.
Гаражом назывался сарай во дворе особняка, где жили Москалев и Трусовецкий.
Там стоял единственный в городе автомобиль «Бьюик», то ли американского, то ли
японского производства, на нем были надписи латинским шрифтом, и иероглифами. Он
был захвачен в боях на КВЖД. Другой трофейный «Бьюик» был еще только у Эйхе в
Новосибирске.
‐ В гортоп‚ ‐ сказал Иван шоферу Мише. Ничего себе, начинать деятельность с того, чтобы остановить все заводы города! Это значит сорвать поставки строящемуся Кузбассу, а там и так дело плохо: годовой план по углю выполнен на тридцать процентов. ЦК
решение принял и послал комиссию. Перья с кузбасовцев полетят, а тут еще Томск
подлежит им свинью!
Иван покосился на маленького длинноносого Мишу, на его белый воротничок и
галстук, которые виднелись из‐под отворотов шоферской кожанки, и раздраженно
подумал: «Черт ‐те что! И на рабочего человека не похож!»
На дверях кабинета заведующего гортопом висела табличка с фамилией
«Отландеров», аза дверью сидел пышущий жаром мужчина в распахнутом зимнем
пальто и в шляпе. Москалев отшатнулся, увидев на голове советского работника самую
настоящую буржуйскую шляпу…с полями, со вмятиной наверху, с ленточкой на тулье. «Ну, это только в Томске может быть!»
с негодованием подумал он и спросил:
‐ Что это у вас?
Отландеров отвернулся, оглядывая позади себя стену.
‐ На голове! ‐ загремел Иван. Завгортопом потрогал поля и, дернув плечами, пробормотал:
